— Все они не зря использовали змей, князь, — усмехнулся Ирландец. — А ведь только друид знает предание о…
— …о том, что мне суждено умереть от укуса змеи, — продолжил Хельги. — Что ж ты запнулся, Конхобар? Побоялся сказать правду?
— Иногда правда бывает хуже лжи, — уклончиво отозвался Ирландец — Впрочем, я согласен с тобой — то, что случилось пять лет назад, может вновь повториться. Только теперь вряд ли поддержат друида дальние лесные погосты. Не те уже там люди, привыкли к порядку, к размеренности, к раз и навсегда установленной жизни. Да и друид не тот…
— Не тот он был и пять лет назад. — Князь подошел к окну и задумчиво посмотрел во двор. — Нет, не пять, прошло чуть меньше времени… Впрочем, неважно. Обрати внимание, они погибли тоже — и купец и лекарь, и танцовщица.
— Ну, танцовщица, насколько я знаю, случайно.
— Не скажи… Кто знает, как повела бы себя змея после того, как ужалила бы меня.
— Вы допросили всех, кто был с ней на постоялом дворе?
— Спрашиваешь. — Хельги скривил губы. — Всех, начиная с погонщика ослов и заканчивая хозяином постоялого двора. И все твердят одно — Пердикка была очень известна в Милетине, затем вдруг уехала в Константинополь…
— Странно! С чего бы?
— Ничего странного, — покачал головой князь. — Все провинциалы рано или поздно рвутся в столицу, где гораздо легче прославиться и заработать. Лекарь, кстати, тоже практиковал в Константинополе, а купец имел там дом и торговые склады.
— Константинополь, — задумчиво протянул Ирландец. — Если все случившееся — козни друида, значит, там и надобно его искать! Слава богам, сила его, похоже, невелика — он даже не смог убить тебя.
— Почти не смог. — Хельги нехорошо прищурился. — Но действовал вполне уверенно.
— Если это он…
— Он, он… С чего бы это желать моей смерти всем этим совершенно разным людям? Правда, друид не смог полностью овладеть их душами. Думаю, и купец, и лекарь, и танцовщица жили своей обычной жизнью, друид лишь время от времени их направлял.
— Хм. — Ирландец скептически пожал плечами, однако спорить не стал. Лишь заметил, что черный дух Форгайла Коэла может попытаться вернуть былую силу. И это тем легче будет сделать, чем важней человек, душу которого он подчинит своему влиянию, постепенно, не сразу.
— Ты полагаешь, он как-то сосуществует с той душой, в которую вселился?
Ирландец хмуро кивнул.
— Пожалуй.
Осторожно постучавшись в дверь, вошла Сельма — вплыла, высоко держа голову, увенчанную золотой, украшенной смарагдами диадемой, как и полагалось княгине. Сухо кивнув Ирландцу, вопросительно взглянула на мужа.