Другой рукой он снова ущипнул ее за сосок, и она застонала от наслаждения.
— Скажи, — настаивал Алекс.
Эмма прошептала еле слышное «нет».
Выругавшись себе под нос, он поднял ее на руки и опустил Эмму на огромную кровать. Не дав отдышаться, склонился над ней и, пристально глядя на нее, расстегнул платье.
— Просто скажи, Эмма.
Она скользнула рукой под его рубашку и погладила его мускулистую грудь. Алекс схватил ее за запястье.
— Я никогда не сомневался в том, что хочу тебя.
Он медленно отпустил ее и провел кончиками пальцев по ложбинке у нее на груди, по животу, по шелковистой ткани трусиков. Свободной рукой он снял с Эммы платье и несколько секунд любовался бутонами розовых сосков на фоне бледной кожи, затем приник к одному из них губами и начал посасывать. Ее дыхание стало учащенным и прерывистым.
— Все, что от тебя требуется, это сказать мне, — повторил Алекс.
В ответ Эмма лишь выгнулась дугой. Его губы и руки доставляли ей такое огромное наслаждение, что она не могла произнести ни слова. Да и не хотела. Не хотела, чтобы он выиграл. Боялась, что он может остановиться…
Алекс лег рядом с ней и уткнулся в ее шею. Покрывая поцелуями ее плечо и ключицу, он спустил с Эммы трусики и нашел влажную пульсирующую плоть.
— Эмма, — прошептал он, глядя на нее потемневшими от страсти глазами.
Она глубоко вдохнула.
— Либо ты скажешь мне, что хочешь меня, либо я остановлюсь прямо сейчас.
Он не сделает этого, отчаянно подумала Эмма. Не посмеет.
У нее внутри все затрепетало от желания.
— Я хочу тебя, — хрипло произнесла она.
— Спасибо. — Он жадно приник губами к ее рту.
Эмма вцепилась в его рубашку и, расстегнув пуговицы, прижалась грудью к его твердой мускулистой груди. Она зарывалась пальцами в его волосы, поглаживала его подбородок, на котором уже проступила щетина.
Наконец он лег на нее, и Эмма, готовая принять Алекса, прошептала его имя. Музыка, смех гостей — все перестало существовать, когда их тела слились воедино в порыве страсти. Набирая скорость, они поднимались все выше и выше к вершине неземного блаженства, пока окружающий мир не разлетелся на тысячи разноцветных осколков.
— Алекс! — прокричала Эмма, и его гортанный стон сказал ей о том, что он испытывает то же самое.
Огонь в ее теле начал медленно угасать, музыка и голоса гостей становились все более отчетливыми. Но тяжесть его тела была такой приятной, что ей не хотелось от нее освобождаться.
— У тебя все хорошо? — спросил он, начиная подниматься.
Эмма кивнула, но не отпустила его, боясь разрушить чары.
— Пожалуйста, не двигайся, — попросила она.