— Вы очень сильный мужчина, mon commandant… и, на мой взгляд, сложены, как античный бог.
Роб никогда не считал, что обладает какой-то выдающейся внешностью. Более того, тайные, а чаще явные призывы, которые он читал во взглядах женщин, вызывали у него чувство неловкости. Но это искреннее и совершенно бесхитростное признание стало для него чрезвычайно приятным открытием.
— Я рад, что ты так считаешь, Габриелл, — только и смог он ответить.
Тонкий запах ее духов вновь пощекотал его ноздри. Это была пытка. Это был рай. Это было все вместе. Он ждал, что она что-нибудь скажет. Но она молчала, и тогда Роберт спросил:
— Что вы хотите, чтобы я сделал сейчас, когда вы… прочитали мое лицо и тело?
— М-может, вы поцелуете меня в губы? — спросила она неуверенно, подавшись к нему.
Она очень хотела довериться этому человеку, но это было почти невозможно.
Роб сел и взял ее руку в свою, вновь прижавшись губами к ее ладони. Затем, словно бабочка крыльями, нежно касаясь губами ее кожи, начал медленно покрывать ее поцелуями.
Эта мысль молоточками стучала в его голове. Нежно. Неспешно. Тихий стон удовольствия слетел с ее уст, когда он губами коснулся ее горла. Стараясь не сжимать слишком сильно, Роберт обхватил ее лицо своими ладонями и, наклонив голову, запечатлел на ее губах тихий, почти целомудренный поцелуй. Прервав поцелуй, он не выпустил ее лицо из своих ладоней, с удовольствием ощущая, как сквозь пальцы струится шелк ее волос.
— Вам понравилось? — спросил он.
— Да… но…
— Я был недостаточно нежен?
Сердце его сжалось. Когда она коротко и довольно игриво хихикнула, он так удивился, что, чуть отстранившись, выпустил ее лицо.
— Что вас так развеселило? — спросил Роб, стараясь не выдать охватившего его разочарования.
— О, простите, mon ami. Я не хотела вас рассердить, но дело в том, что вы вовсе не были… грубы. Мне говорили, что губы мужчины должны скользить по коже женщины, слегка касаясь, дразня. Прошу вас… я не хочу быть дерзкой, но…
— Очень хорошо, — ответил Роб и, вновь обхватив ее лицо ладонями, почувствовал жар румянца, залившего ее щеки.
На этот раз он в точности следовал ее инструкциям — касался ее губами очень бережно.
Роб был вознагражден, когда куртизанка вскинула руки и обняла его за плечи.
— Я все правильно делаю?
— Все великолепно. Теперь ты можешь поцеловать меня еще раз, прошу, но приоткрой рот… совсем немного, чтобы ты мог коснуться моих губ своим языком. Я слышала, что это очень… приятно.
Такой поцелуй называли французским. Грейс рассказывала, что это более чем приятно. Однако до сих пор Амбер никогда не думала, что подобное слияние губ может оказаться столь обворожительным.