— Я доверяю тебе, — прошептала Габриелл.
Стараясь усмирить пламя, которое разгоралось в его крови, он, осторожно раздвинув ее набухшие от возбуждения лепестки, вошел в ее горячее влажное лоно. Габриелл издала слабый звук — дискомфорта или возбуждения? Он не знал ответа на этот вопрос. Стиснув челюсти, он на мгновение замер, ожидая ее сигнала.
— С тобой все в порядке?
Обеспокоенность в его голосе всколыхнула в ее сердце новую волну нежного желания.
— Это прекрасно, — прошептала она, касаясь губами его плеча.
Когда она выгнулась и крепко обхватила своими бедрами его бедра, он подался вперед и вошел чуть глубже, всего на дюйм. Затем, сдержав себя, Роберт остановился. Каждой клеточкой своего тела он чувствовал, что она была невероятно напряжена, точно так же, как — о нет! Он не станет сейчас думать о Кределии, чтобы его мужская сила не покинула его.
— Моя малышка, — прошептал он по-французски, целуя ее виски, нос и губы, побуждая Габриелл ответить на его страстные ласки.
Его губы были волшебством, но его вздыбленная плоть пробуждала напряжение в теле Амбер, возвращая прежний страх… однако почти сразу она поняла, что на этот раз не чувствует боли. Она не знала точно, что она должна чувствовать, но ощущение полного слияния их тел нравилось ей.
Сосредоточься на поцелуях!
Амбер почувствовала, как Роберт осторожно продвигается вглубь, подрагивая от сдерживаемого желания ринуться в нее, как в бурную морскую пучину.
«Но он этого не сделает. Он не причинит мне боли». Амбер выгнула спину, позволяя ему войти еще глубже, медленно, но с огромным желанием подстраиваясь под размер его плоти.
Роб почувствовал, как ему передается ее напряжение. Проще всего было перестать контролировать себя. Но он никогда не простит себе, если причинит боль Габриелл. Она и так перенесла слишком много страданий.
Уцепившись за эту мысль, Роб очень медленно и осторожно продолжил погружение, ожидая сигналов ее тела.
Она была влажной, и его плоть с легкостью могла бы проникнуть на самое дно этого колодца блаженства, но в очередной раз, одернув себя, Роберт продолжил свое осторожное погружение.
Когда Габриелл впилась ногтями в его плечо, он тут же замер.
— Я слишком тороплюсь?
Габриелл покачала головой и пробормотала:
— Нет, нет… но я чувствую себя как рождественский гусь в процессе фаршировки. У нашего повара были огромные руки. А у тебя очень большой…
Ее слегка обескуражил его короткий смешок. О Боже! Она совсем не собиралась этого говорить!
— Надеюсь, это комплимент, Габи? — сумел выдавить Роберт.
Несколько фривольная шутка не убавила, а, наоборот, лишь больше воспламенила его страсть.