Ты просто слишком хороший. Но это не значит, что ты должен заглаживать весь тот кошмар, который натворили твой дядя и кузены. И я… я вовсе не какая-то несчастная трагическая жертва, которой кажусь тебе, чтобы ты ощущал огромную потребность защищать или спасать меня. Я — это я, Шарлотта Сиверс, взрослая женщина, и я привыкла сама заботиться о себе еще задолго до той ужасной ночи в конюшне. Ты даже не знаешь меня по-настоящему. Ты знаешь меня только как Чарли, твою подругу детства. Но дружба имеет предел, Раф, и я не позволю тебе жертвовать собой ради дружбы, чтобы спасти мою репутацию, давно загубленную твоей семьей.
Раф не знал, что ответить. Это было похоже на пощечину. Или, скорее всего, она наконец достучалась до него, потому что сейчас… да, именно сейчас он понял, что было неправильно между ними с самого начала.
— Никому не понравится, если его будут терпеть только из милости, Чарли… Шарлотта. Ни бедному родственнику, который давится подачками своего дядюшки, ни женщине, которая считает себя достаточно сильной, достаточно смелой, чтобы заботиться о себе самой. Ты редкая женщина, редкий человек. Неужели ты действительно считаешь, что я жалею тебя? Что все, что было между нами с тех пор, как я возвратился, происходило лишь из-за моей жалости к тебе?
На мгновение Шарлотта закусила губу. В ее глазах стояли слезы.
— Я… нет, я не думаю, что ты просто жалеешь меня, Раф. Я верю, что ты любишь меня. И я рада этому, потому что всегда буду дорожить нашей дружбой. Я ценю твою честность, твою искренность и надежность. Я всегда любила тебя, еще когда мы были младше, когда я была ребенком. Я… я верю тебе.
— Но ты не веришь, что я знаю себя, свою собственную душу?
Ему хотелось подтолкнуть ее, заставить сказать все, прямо сейчас, чтобы они смогли начать все снова.
— Я… если бы той ночи никогда не было. Если бы ты просто пришел с войны домой, и снова увидел меня, и стал ухаживать за мной так, как я мечтала об этом все эти годы. Я была бы самой счастливой женщиной во всей Англии, Раф! Я не хочу лгать тебе, потому что это никому не поможет, а правда ничего не даст нам обоим в нашей ситуации. Мы не можем притворяться, будто на самом деле что-то происходит. Ты целуешь меня, и мне приходится преодолевать страх, внезапно охватывающий меня, даже если мне хочется всего лишь тоже поцеловать тебя.
Раф подошел к Шарлотте и протянул ей руку.
— Но ведь мы уже добились успеха, Чарли… Шарлотта.
По ее щеке катилась слеза.
— Да, Раф. Добились. Но это не значит, что ты любишь меня или что я люблю тебя.