— Проклятье! Выбрось это из головы, приятель, — пробормотал он, тяжело опустив кулак на подоконник, и несколько раз глубоко вздохнул, надеясь успокоиться. — Да что с тобой? Ведь это всего лишь Чарли!
— Ну да, так и есть, — сказала Чарли.
Ее голос донесся из коридора: Раф забыл закрыть дверь.
— Мне снова уйти?
Раф повернулся так быстро, что едва не потерял равновесие.
— Шарлотта? Я… То есть… О черт! Тебе что-то нужно? Что-то случилось?
Она вошла в кабинет и села в то же самое кресло, что и всегда, когда приходила сюда, крепко сжав руки на коленях.
— Случилось? Ну, это смотря о чем ты. Если о коттедже «Роза», то я слышала, что он станет пригодным для жизни не раньше чем через несколько месяцев. Можешь считать это досадной новостью, так как ты предложил нам, Сиверсам, приют. Если ты спрашиваешь о моей маме, то я рада сказать, что она ест… и к тому же лучше, чем в последнее время, когда я видела ее перед бурей.
Раф попытался успокоить ее:
— Думаю, Ашерст-Холл сможет приютить еще трех человек. А как поживает мисс Шарлотта Сиверс?
Она посмотрела ему прямо в лицо, и этот взгляд означал, что, как бы он ни пытался, ему не удастся понять ее истинные чувства.
— Мисс Шарлотта Сиверс опечалена в данный момент, хотя чрезвычайно благодарна герцогу Ашерсту. На самом деле мисс Шарлотта Сиверс не представляет, что было бы с ней и с ее матерью, если бы герцог Ашерст не проявил чрезвычайную и даже безрассудную храбрость. Короче, мисс Шарлотта Сиверс в вечном долгу перед герцогом Ашерстом.
Раф насмешливо поклонился.
— Герцог Ашерст был счастлив служить мисс Шарлотте Сиверс. На самом деле герцог Ашерст считает, что он в долгу у мисс Шарлотты Сиверс за ее участие в делах Ашерст-Холл и что семейство Дотри все еще не отблагодарило ее, а потому, если есть что-либо еще, чем он может помочь, то ей стоит лишь попросить.
— В самом деле? — спросила Шарлотта, подняв на него глаза, и он видел сейчас ее такие длинные густые ресницы.
Раф склонил голову набок, сразу же насторожившись. Она зашла сюда неспроста, вовсе не для того, чтобы увидеть его или поблагодарить. Она пришла с другим намерением. И это беспокоило ее: кожа вокруг рта побелела, взгляд помрачнел.
— Да. В самом деле. Ну? Чего ты хочешь, Чарли?
— Хорошо. Я прежде всего попросила бы тебя никогда не называть меня Чарли, но я не стану. Не хочу разочаровываться. Вместо этого я попрошу тебя никогда никому не рассказывать, как мы проникли в коттедж «Роза» во время бури.
— Ах, ты об этом! — улыбнулся Раф, усаживаясь в кресло. — Это было необходимо, Чарли.