Где-то вдали все еще кричали лорелеи, и Джекоб, помогая Кларе сесть на лошадь, заметил царапины от их когтей у нее на руках. Но в глазах ее не было ни тени упрека — она нисколько не винила его за эту жуткую переправу. С тех пор как гоилы похитили Вилла, прошло уже четверо суток.
— Что ты чуешь, Лиса? — спросил он, вскакивая на лошадь.
— Гоилов, — ответила та. — Только гоилов. Тут даже в воздухе одни гоилы и ничего больше.
Вилл хотел спать. Только спать, и поскорее забыть кровь, эту жуткую кровь на груди у брата. Он не чувствовал времени, как не чувствовал ни собственной кожи, ни своего сердца. Его брат лежит мертвый. Это единственный образ, который еще проникал в его дремлющее сознание. И голоса. Один хриплый, грубый. Второй — как вода. Студеная, темная вода.
— Открой глаза, — приказал этот голос.
Но Вилл не мог. Он был во власти сна.
Хотя в этом сне он видел только кровь, снова и снова.
Чья-то рука погладила его по лицу. Не каменная, мягкая и прохладная.
— Проснись, Вилл.
Нет, он не хочет, он проснется только там, в другом мире, где кровь на груди у Джекоба будет всего лишь сном, таким же жутким сном, как его нефритовая кожа и каменный истукан, что в нем поселился.
— Он был у вашей Красной Сестры.
Голос убийцы. О, как хочется Виллу своими новехонькими когтями сейчас же вспороть эту коричневую яшмовую кожу и увидеть врага столь же непререкаемо недвижным, каким он видел распростертое на траве тело брата. Но сон цепко держал его в своих объятиях, сковывая по рукам и ногам крепче всяких кандалов.
— Когда? — Гнев. Вилл слышал его в каждом звуке этого звенящего голоса. — Почему ты его не удержал?
— Но как? Вы же мне не сказали, как обойти единорогов! — Ненависть. Как лед и пламя. — И потом, вы могущественней вашей сестры. Снимите с него ее заклятие, вот и все.
— Это заклятие шипом! Его никто снять не в силах! Я видела, с ним была девчонка. Где она?
— У меня не было приказа брать и ее тоже.
Девчонка? Как хоть она выглядела? Он не помнит. Потоки крови смыли в памяти ее лицо.
— Доставь ее сюда! Жизнь твоего короля от этого зависит!
Вилл снова ощутил ее пальцы у себя на лице. Такие мягкие, такие прохладные.
— Нефритовый щит. — Казалось, ее голос обволакивает его с головы до пят. — Из плоти его врагов.