— Пришел мистер Уэйкфилд, — сообщила Люси.
На лужайке появился молодой человек — самый щеголеватый из всех, кого я когда-либо видела. Его костюм был так же безупречен, как и манеры.
Минта вскочила и устремилась к нему. Он поцеловал руку ей, а затем и леди Кэрдью. «Очаровательно», — подумала я. Люси же только поклонился. О, да, она, конечно, не совсем член семьи.
Минта повернулась к нам.
— Боюсь, что не знаю ваших имен. Понимаете, Франклин, через стену перепорхнул шарф мисс…
— Тамасин, — сказала я, — Нора Тамасин. Он изящно поклонился.
— Из Австралии, — добавила Минта.
— Как любопытно! — на лице мистера Франклина Уэйкфилда появилось выражение вежливого интереса и ко мне, и к моему шарфу. Это было так приятно.
— Вы пришли как раз к чаю, — сказала Минта. И тут я поняла, что у нас больше нет никаких оснований задерживаться. Стирлинг, однако, не сделал и попытки встать. Он откинулся на спинку своего стула и взирал на всех, в особенности на Минту, с вниманием, которое я назвала бы повышенным.
— Вы были чрезвычайно добры, — сказала я, — Нам надо идти. Остается только поблагодарить вас за то радушие, которое вы оказали незнакомцам.
Я видела, что Стирлингу это не понравилось. Ему явно хотелось остаться.
Минта улыбнулась Люси, которая немедленно поднялась, чтобы проводить нас к воротам.
— Извините, что помешали вашему чаепитию, — сказала я.
— Это развлекло нас, — ответила Люси в присущей ей манере, которая приводила меня в замешательство. Она держалась отчужденно и казалась очень уязвимой, возможно, потому что чувствовала себя неловко в положении бедной родственницы.
— Мисс Минта очаровательна, — сказала я.
— Я подтверждаю это, — добавил Стирлинг.
— Она — восхитительный человек, — согласилась Люси.
— И я очень признательна вам, что вы перевязали мне руку, мисс…
— Мэриэн, — дополнила она. — Люси Мэриэн. Стирлинг, который, как я поняла, ни в грош не ставил хорошие манеры, спросил в упор:
— А вы не в родстве с Кэрдью?
Она заколебалась, но потом все-таки ответила:
— Я компаньонка леди Кэрдью. Наконец, мы подошли к воротам.
— Надеюсь, — сказала она холодно, — ваша рука быстро заживет. До свидания, — и решительно захлопнула за нами ворота.
Некоторое время мы шли молча.
— Странный дом, — сказала я.
— Странный? Почему?
— И мать, и дочь, и компаньонка — вроде бы самые обычные люди. Но мне кажется, здесь что-то не так. Мать такая тихая, как будто все время дремлет.
— Должно быть, она инвалид. Я искоса взглянула на Стирлинга. Он тоже был явно чем-то смущен.
— Знаете, когда я шагнула в эти ворота, то решила, что попала в совершенно особый мир. Там словно происходит какая-то ужасная драма, и оттого, что внешне все выглядит так спокойно, она кажется еще более зловещей.