— Муж обычно формирует образ мыслей своей жены.
— Я привыкла думать собственной головой.
Снисходительный смех Аделаиды вывел меня из себя, и я вспылила:
— Он не захочет, чтобы я стала другой. Он заинтересовался мною, в первую очередь, потому, что я не смотрела ему в рот, как это делаете все вы.
Аделаида ничего не ответила, но я поняла, что она осталась при своем мнении.
Мы съездили с ней в Мельбурн. С каким почетом меня принимали в «Линксе»!
Я скорчила физиономию и сказала Аделаиде:
— Я одна из избранных. Это заставляет меня чувствовать себя почти святой.
Мы покупали с размахом: шелка и бархата, из которых Аделаида собиралась нашить мне платьев. А кроме того, я выбрала себе соболью муфту и темно-красную бархатную накидку с собольей опушкой.
— Не накупай здесь много, — посоветовала Аделаида. — В Англии гораздо более модные вещи. На этот раз я промолчала. Мы возвратились со всеми нашими покупками домой.
— Я уже сильно беспокоился, — сказал Линкс. — Больше никуда не отпущу тебя.
Мне льстило, что я так много для него значу.
Аделаида немедленно занялась моими туалетами;
Я много времени проводила с ней — не потому, что мне очень нравилось шить, просто иногда надо было хоть куда-нибудь спрятаться и от Линкса и от Стирлинга, чтобы лучше поразмыслить о том, что мне предстоит. Там, в комнате для шитья, разговоры были короткими: какой ширины сделать рукава или как раскроить юбку, поэтому я могла еще раз подумать о том, какое, наконец, принять решение.
Впрочем, какое решение!.. Как будто я могла отступить!
Время неслось очень быстро, и мне частенько хотелось одной ускакать в лес, чтобы там каким-то чудом найти ответ, который развеет все мои сомнения. Но Линкс распорядился, чтобы мне не позволяли одной выезжать верхом. Я узнала об этом, когда однажды утром конюх отказался седлать мою лошадь.
Я сама оседлала ее, а про себя подумала: «Нет, Линкс. Ты не посадишь меня в клетку». Не успела я отъехать, как услышала топот копыт и, обернувшись, увидела его белую лошадь.
Я вонзила шпоры в бока лошади, но не смогла оторваться от Линкса. Вскоре он поравнялся со мной, его глаза горели от возбуждения.
— Нора! — закричал он.
— Из-за чего такое волнение?
— Я отдал приказ, чтобы ты не выезжала одна.
— А если я так хочу?
— Ты же знаешь, что это против моей воли.
— А ты не приказывай своим конюхам мешать мне, потому что это против моей воли.
— Тебе известно, почему я не хочу, чтобы ты ездила верхом одна. Я в ужасе, когда не вижу тебя. Мне мерещатся всякие опасности, которые могут подстеречь тебя в лесу.
— Ты хочешь сказать, что всю жизнь меня кто-то будет сопровождать. Может, приставишь ко мне дуэнью?