— На этом настояли некоторые члены парламента. Они сказали, что по крайней мере один член депутации должен быть славонцем. После многих споров и противодействия выбор остановили на мне, считая, что я слишком молод, чтобы быть опасным.
— Опасным? — переспросила Хиона.
— Не столько физически, сколько политически.
— Почему? Что происходит? Объясните мне, прошу вас.
— Не смею, — сказал он. — Откровенно говоря, ваше высочество, это может стоить мне жизни. Но я восхищаюсь вами и позволю себе сказать, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, если возникнет такая необходимость, и вы можете во всем на меня положиться, хотя, увы, многого это не стоит.
— Для меня — очень много! — ответила Хиона. — Мне страшно, очень страшно думать, что я окажусь одна в чужой стране, где мне не с кем будет поговорить откровенно и свободно.
— Для меня бы это была огромная честь, — сказал капитан Дариус. — Как был бы я горд! Но если бы они узнали, что мы вели этот разговор, меня немедленно убрали бы с моего поста, и встречаться нам стало бы невозможно.
Хиона судорожно вздохнула.
— Понимаю, — сказала она. — И мы должны быть очень-очень осторожны, хотя прежде здесь это принято не было. В следующий раз, когда вы придете, я запру дверь.
Улыбка капитана словно озарила его лицо.
— Голос практичной англичанки! — сказал он. — А мне даже в голову не пришло, что есть такой простой выход — попросить вас запереть дверь.
Хиона тоже засмеялась, а потом сказала:
— Да, звучит забавно, но ведь это очень серьезно, правда?
Капитан кивнул:
— Конечно, но я ничего не могу сделать. Только предложить вам мою помощь, если возникнет необходимость, а пока соблюдать осторожность, чтобы меня не отослали.
— Да, это по-настоящему важно, — согласилась Хиона. — Ведь, потеряв вас, я останусь совсем одна!
Капитан Дариус посмотрел на нее так, что ей стало еще страшнее.
Он боится за нее, боится того, что прячет будущее. Ей больше всего хотелось расспросить его, но она инстинктивно знала, что пока не время.
Она достаточно наслышалась о балканских политических интригах и понимала, что любого, кто может показаться опасным, уберут без пощады.
Она понимала, что было бы ошибкой недооценивать подозрительность немцев на службе короля — они способны на самое ужасное, лишь бы помешать ей уклониться от брака, в котором они видят спасение трона.
Облечь все это в четкие слова было трудно, но теперь каждую ночь Хиона лежала без сна, размышляя над тем, в чем она не сомневалась, но не могла ничем подтвердить, и ее мучил отчаянный страх перед тем, что ожидало ее, когда она покинет Англию.