Совсем перепугавшись, она вложила руку в его пальцы, ощутила их спокойное ласковое пожатие и поняла, что он ничего не боится и уверен в надежности своего плана.
Пытаться заговорить с ним было бы бесполезно — вокруг гремели славонские песни и приветственные возгласы, словно лишь так шумно могли они выразить свое счастье.
Массивные городские ворота были уже совсем близко, и Хиона испуганно вглядывалась в них, ожидая увидеть солдат с винтовками на изготовку. А сколько их еще могло быть скрыто стенами?
Она видела в отдалении каких-то людей, но не могла разобрать, солдаты это или нет.
Затем, когда они были почти уже у самых ворот, лошади остановились, и она с тревогой посмотрела на Миклоша, стараясь понять, что происходит.
Он помог ей встать, и тут из ворот на черном жеребце появился капитан Дариус. Он осадил коня у ландо, отдал честь Миклошу и сказал:
— Добро пожаловать! Других слов нет.
Принц перевел дух, а капитан Дариус продолжал:
— Король Фердинанд с большинством своих приспешников уже бежал из столицы.
— Но куда?
— Для начала в Сербию, — ответил капитан Дариус, — но думаю, поезд довезет их до самой Вены, и нам можно забыть о них.
Миклош, казалось, на миг окаменел, словно не мог поверить, что это правда.
Но Хиона, внезапно освободившись от гнета страха — и не только страха за Миклоша, но и за себя, — услышав, что король бежал, невольно вскрикнула от радости.
И прильнула к принцу.
— Мы победили… мы победили! Ах, Миклош… мы… победили! Он… бежал, и нам больше… нечего опасаться.
Он обнял ее, посмотрел в ее сияющие глаза, услышал взволнованные бессвязные слова, наклонил голову, и его губы слились с ее губами в поцелуе.
На секунду ей показалось, что она грезит.
Но тут же поняла, как ждала этого поцелуя, как жаждала его, хотя и не подозревала ни о чем подобном.
Он обнял ее еще крепче, и ей показалось, что широкий солнечный луч, а может быть, и удар молнии, пронизал все ее существо.
Затем он чуть отодвинулся, и она заметила, что повсюду вокруг смотрящие на них люди радостно вопят, размахивают шляпами, носовыми платками, фуражками в неистовом восторге от того, что узнали.
Известие, привезенное капитаном Дариусом, передавалось из уст в уста, и бурное ликование накатывалось на них со всех сторон, точно волны на песок.
Хиона, держась за Миклоша, все еще не могла ни о чем думать, кроме чуда его поцелуя.
Тут она услышала, как он спросил спокойным голосом, хотя, конечно, был вне себя от счастья:
— Что ты еще устроил, Озо?
— Архиепископ ждет вас в соборе, — ответил капитан Дариус, — а твои ликующие подданные собрались на площади.