— Не-ет, я ни с кем не встречалась в Лондоне, когда мы подкупали недостающую часть моего приданого, — ответила Эльмина. — Но много раньше, чем вы испросили у папы разрешения жениться на мне, все вокруг — и в нашем доме, и в вашем доме, и во всех деревнях округи — только и говорили о ее светлости и о том, как она бесподобно красива.
— Вы действительно говорите мне правду?
Впервые после удара, свалившего маркиза на пол, девушка улыбнулась.
— Неужели вы не знаете, что все кругом только и говорят о вас? Ведь вы самый интересный объект для сплетен. Кроме того, вы властвуете над умами, будучи самой впечатляющей личностью из тех, кого когда-либо доводилось видеть вашим соседям. Вполне естественно, что все, чем вы занимаетесь, и каждая дама, за которой вы ухаживаете, становятся предметом пристального внимания как для пожилых жителей в домах по соседству, так и для обитателей больших имений в более удаленных окрестностях.
— Мне трудно в это поверить! — вскричал маркиз.
— Не скромничайте! В конце концов, в округе немало красивых и знатных дам, своими рассказами они то и дело подкрепляли подобные слухи…
— Я даже не могу себе представить, как ваши родители разрешали вам слушать эти сплетни! — раздраженно перебил ее маркиз.
— И папа, и мама, конечно, тоже говорили о вас. И вряд ли вам стоит обольщаться, будто они стали бы беречь ваше доброе имя, — а именно это, как я понимаю, больше всего волнует вас, — справедливо полагая, что им не суждено быть даже приглашенными в Фалькон!
Маркиз вновь ошеломленно взглянул на нее.
— Выдумаете, они ожидали моего приглашения?
Под сводами огромной спальни прозвенел искренний мелодичный смех Эльмины.
— Каждый, кого вы не приглашали к себе, то есть практически все ваши соседи, был сильно разочарован. Они так много слышали о ваших приемах и с надеждой ждали приглашения, которое так никогда и не приходило к ним.
—Даже понятия не имел! — пробормотал маркиз.
— Наверное, вы считали местных жителей не совсем подходящим обществом для ваших друзей, опасаясь, что оно будет им не по нраву, — заметила Эльмина. — Возможно даже, что вы были правы. Но вы не можете заставить тех, кого оставляли вне своего общества и внимания, не испытывать при этом ни чувства зависти, ни даже ненависти и злобы.
Маркиз вздохнул.
— В общем, я понял, нам предстоит кое-что исправить в будущем. Но клянусь вам, я и понятия не имел, будто, кроме организуемых мною скачек, от меня ждут, чтобы я развлекал людей, которые не являются моими личными друзьями.
— Соседи ждали от вас обычного, доброго отношения и, несомненно, жаждали посмотреть на красоты, составляющие славу Фалькона, и выразить свое восхищение вами!