«Король Максимилиан — не француз, — мысленно рассуждала теперь Анастасия, сидя в карете. — Но если он столь искренне восхищается француженками и французским образом жизни, то, вероятно, для него было бы вполне естественным последовать примеру императора и в сердечных делах».
И в этот момент она поняла, что у виконта и в самом деле были основания осуждать короля Максимилиана. Что же ей предпочесть? Будет ли благоразумнее бежать с виконтом, как он предлагал ей? Или же рискнуть и отправиться одной в чужую страну, где она встретится со своим мужем, интересующимся некоей обворожительной темноволосой француженкой? И, возможно, не одной француженкой, а целой дюжиной подобных женщин, если доверять словам леди Уолтерс об affaires de cceur [5] французских мужчин.
— Вы только подумайте, Анастасия, как замечательно, что вы станете королевой! — продолжала восторгаться великая герцогиня. — Морона — чудесная страна. Там великолепный климат. И если вы выйдете замуж через месяц или около того, то, приехав в Морону, увидите весенние цветы, созревающие на деревьях апельсины и лимоны и цветущую мимозу.
— Через месяц?! — повторила, удивившись, Анастасия.
— Вероятно, я не говорила вам, — уклончиво заметила великая герцогиня, — но королева настаивает на том, чтобы все было сделано как можно скорее. Ведь если французы захотят вторгнуться в Морону, король Максимилиан никак не сможет воспрепятствовать этому!
Из этих слов матери Анастасия сделала вывод, что сведения виконта были совершенно верны. Тайный совет был озабочен не только судьбой Ниццы и герцогства Савойского, но и судьбой Мороны. Вот почему Анастасии предстояло так скоро выйти замуж. Англии необходимо было продемонстрировать, что она заинтересована в сохранении независимости Мороны. И сделать это так, чтобы это поняли французы. И почему было не сделать такой ход, когда английский престол занимала сама королева Виктория!
«Я всего-навсего пешка в этой дипломатической игре, — разочарованно отметила про себя Анастасия. — Сама по себе я не представляю никакой ценности. Я всего лишь фигура, которая делает следующий ход на шахматной доске. И если Франция уже сделала свой ход, то теперь настала очередь Англии».
Анастасия опять вспомнила о том, как неистовствовали некоторые политики по поводу просочившихся слухов о возможности французского вторжения на Британские острова. Даже само это предположение казалось Анастасии нереальным. Скорее она считала это слухами, раздуваемыми газетчиками и паникерами, вроде лорда Хоутона, заявившего во всеуслышание: «Французские стервятники могут появиться на всех колокольнях около Лондона, от Эктона до Илинга и от Илинга до Хэрроу».