До сих пор.
— Вы обещали рассказать о себе, — волнуясь, начала она, и тут же, взглянув на Дика, осеклась. Мужчина напрягся, напоминая тигра перед прыжком.
— Разве? — холодно спросил он.
Сью почувствовала, что ему не хочется говорить на эту тему, но не понимала почему.
— Вы же знаете, что обещали!
— А если я отвечу, что не слишком люблю говорить о себе?
— Тогда вы или закомплексованы, или что-то скрываете!
— Сдаюсь! — рассмеялся он. — Что вы хотите знать?
Сью откинулась на спинку стула.
— Не думаю, что такому умному человеку требуются мои скромные подсказки с чего начать, — медовым голосом сказала она.
Серые глаза Ричарда прищурились.
— Вы опять дразнитесь?
— Почему же? — рассмеялась довольная собой Сью. — Так что скажете?
— У меня на все есть ответ. — Дик принял вызов. — Абсолютно на все.
Сью вдруг осознала, что не в силах посмотреть ему в глаза. Она стала бездумно теребить льняную салфетку, которая лежала у нее на коленях, и очень обрадовалась, что Дик начал свою исповедь.
— Боюсь, это будет банальная история о том, как нищий становится богачом, — вы уверены, что вам интересно?
Безразличный тон скрывал трещину в броне его самообладания. Этот неожиданный проблеск чувствительности сильно заинтриговал Сью. Интересно, почему? Может, потому что это не умаляло силы характера этого человека, а, напротив, делало его еще более интересным?
— Совершенно уверена, — искренне сказала она, и что-то в ее тихом, почти уважительном тоне заставило Дика на мгновение замереть.
— Мой отец был шахтером, — начал он, и его глаза потемнели от боли. — Но уже в молодости он потерял здоровье, как и многие люди его профессии. Когда мне исполнилось восемь, его уволили и дали пенсию по инвалидности. — В голосе Дика появилась предательская хрипотца. — Но ее вряд ли хватило бы даже на то, чтобы прокормить семью воробьев, не говоря уже обо мне, маме и моей сестре Джессике.
Дик остановил невидящий взгляд на вазе с мимозами в центре стола. Его лицо исказилось от боли, которую причиняли воспоминания.
— Тогда моя мать начала работать — убирала в домах, шила на заказ, то есть трудилась каждую свободную минуту и при этом растила нас с сестрой. В основном маме доставалась самая черная и малооплачиваемая работа.
Взгляд Дика стал почти горестным, и Сью вдруг показалось, что за обликом взрослого мужчины скрывается маленький мальчик.
Мальчик, которому отчаянно хотелось избавить мать от тяжкого труда и который не мог сделать этого в силу своих лет.
— А дальше? — осторожно спросила она.
— Непосильный труд свел ее в могилу. И отца тоже. Его гордость невыносимо страдала от того, что он находится на содержании женщины. Они оба недоедали, чтобы досыта накормить нас, детей, и поплатились за это. В наших краях началась эпидемия гриппа, которая унесла их обоих. Мне тогда было десять, — поколебавшись, прибавил он, словно последнее особого значения не имело.