— Здесь, наверху, она будет одна. Мальчик содержится в другом месте. Я спрошу, где она его прячет, и если она не захочет сказать, я прибегну к силе, пока она не заговорит.
Абдулла снял обувь. Вдвоем они крадучись поднялись по двум пролетам узкой лестницы. На одной площадке женские голоса были слышны так четко, словно раздавались совсем рядом. Абдулла первым достиг двери наверху. Ручки либо набалдашника у двери не было, но Абдулла ощупал каменную стену возле дверного косяка и надавил плечом. Дверь беззвучно распахнулась. Тяжелые деревянные планки паркета в комнате за дверью были прикрыты коврами. Через зарешеченные окна из сада внизу в комнату проникал аромат жасмина и теплый вечерний воздух. Паркет скрипнул под ногами Абдуллы, и женский голос спросил по-арабски:
— Кто там?
— Это я, Абдулла, бабушка, — сказал юноша, шагнув в комнату. — Прости, что пришел сюда без приглашения. Я хочу поговорить с тобой насчет гибели моего отца.
— Я уже говорила с твоей матерью, — ответила она.
— Не сомневаюсь, что тебе уже сообщили, но все-таки и мне хотелось бы поговорить с тобой, — сказал Абдулла. — Ты знаешь, что твой сын, мой дядя, и мой отец были очень близки.
— Мой сын? — переспросила она.
— Мустафа и мой отец, они были как братья.
— Подойди ближе, — сказала она. — Подойди к свету, чтобы я могла тебя видеть. Почему ты так одет? Ты не в трауре. И откуда эта отметина…
Послышался короткий вдох. Изумленное молчание, пока боль еще не осознана. Фалькон открыл дверь. Женщина была одета в черное, отчего в желтом свете керосиновой лампы в глаза сразу бросилось кривое лезвие ножа. Появление Фалькона отвлекло внимание женщины от Абдуллы. Тот прижимал к себе правую руку, и сквозь пальцы у него сочилась кровь. Он глухо стонал от боли. Женщина опрокинула лампу на пол. На деревянном полу керосин моментально воспламенился, и огонь пополз по коврам и половицам. Подол джелябы Абдуллы загорелся, когда он попятился, отшатнувшись. Женщина открыла дверь и растворилась в темноте.
Пламя, ползущее вверх по ногам Абдуллы, Фалькон загасил маленьким ковриком. Ковром побольше он потушил пламя на паркете и бросился к двери. Но женщина ее захлопнула. Он толкнул дверь ногой, раз, другой. С третьим яростным ударом она распахнулась. Снаружи темнота. Перед глазами от огня все еще расплывались и дрожали зеленые пятна. Руки его нащупали дверь напротив, через площадку. Ступенька вверх, а дальше — черный провал, похожий на шахту лифта. Он стал спускаться по лестнице, держась правой рукой за стену. Площадка. Двери нет. Дальше вниз. Еще площадка. Здесь две двери. Окно. Снаружи падает слабый свет. Послушал, стоя под одной дверью. Под другой. Вернулся к первой двери. Дернул. За дверью — пустая комната. Он толкнулся в другую дверь, дверь открылась, он стукнулся о какую-то мебель, упал ничком. Дверь, ударившись о стенку, захлопнулась за ним. По-прежнему опять полная тьма, и в ней что-то шевелится. Тихие скулящие звуки какого-то небольшого зверька, притаившегося в темном углу. Поднявшись на четвереньки, не выше, он понял, что за спиной у него — окно. Не хотелось бы высветиться на его фоне. Что-то пролетело над его головой, просвистело в воздухе, как низко летящая птица. Фалькон перекатился на бок. По полу протопали легкие шлепанцы. Фалькон отполз еще на несколько шагов в глубь комнаты, обернулся, упал на спину. Различить можно было лишь сломанную резьбу на металлической решетке окна.