Любопытно, подумала Наташа, как эта «пассия» относится к тому, что ее прячут, словно какую-то постыдную тайну. Но это, разумеется, не ее дело.
— И вообще, — пробормотал Рафаэль, — хватит о Заиде. Я хочу услышать подробности о тебе.
Наташа недоверчиво покачала головой.
— Но я живу в твоем доме более трех лет, — возразила она. — Наверняка ты хоть что-то обо мне знаешь?
Он распознал обиду в ее тоне и сразу же ожесточил свое сердце. Наташа не вправе обижаться и смотреть на него с укоризной в этих огромных голубых глазах. Неужели она вообразила, что хотя бы в малейшей степени интересует его как личность, а не из простой необходимости?
Вид огромной кровати не давал ему покоя и заставлял задуматься о том, что им движет. Собирается ли он соблазнить ее? И если да, то когда? Возможно, в этом и состоит истинная причина его вопроса — своего рода отвлекающий маневр, пока он не примет решение. Посмотреть, подходит ли она для соблазнения или окажется настолько глупа, что увидит в этом больше, чем есть на самом деле.
— Этого недостаточно, — не согласился он. — Мне необходимо знать такие подробности, какие влюбленный мужчина не может не знать.
Влюбленный мужчина? Это ничего не значило, но все же ее глупое сердце учащенно забилось.
— Что конкретно ты хочешь знать? — спросила она.
— Твое детство. Школа. Такого рода вещи. Ну и вкратце обо всей жизни. — Он пожал широкими плечами. — Если сумеешь изложить все это коротко, мы даже можем успеть пройтись по твоим симпатиям и антипатиям до того, как нас позовут на обед.
Наташа бросила на него рассерженный взгляд. Он намеренно так оскорбительно груб и равнодушен? Хочет покончить с этим как можно быстрее потому, что она скучна и неинтересна? Ну и черт с ним!
— Меня воспитывала незамужняя тетя…
— А твои родители? — быстро спросил он.
— Родители умерли оба в течение двух лет.
— Тетя была строгой?
Она вздохнула.
— Разве все это важно?
Мягкий упрек заставил Рафаэля поморщиться, и все же кое-что тревожило его гораздо больше. Тот факт, что он хочет знать! А почему? Потому что впервые он встретил женщину, которая не жаждет выложить ему все о себе?
— Я хочу знать, — упрямо сказал он.
Разумеется, если Рафаэль чего-то хочет, он всегда это получает, не так ли?
— Да, она была строгой. Настолько строгой, что я почти никуда не ходила и не бывала ни в каких компаниях, пока не поступила в университет. — Наташа встретила его взгляд и кивнула. — Вот там-то все и пошло наперекосяк. Свобода — это, в сущности, палка о двух концах, — я хотела ее, но и боялась. И, конечно же, совсем не умела пить, танцевать — то, с чем большинство молодых людей моего возраста выросли.