Летчик стал рассказывать мне о назначении всевозможных рукояток, тумблеров и сигнальных лампочек.
— Как видишь, все очень просто. Здесь пилотажно-навигационные приборы, здесь приборы для наблюдения за работой двигателя. А это махметр, — он щелкнул по стеклу стоявшего с правой стороны прибора. — Показывает скорость в сравнение со скоростью звука.
К самолету подошел парень со шлемофоном в руках, — видимо, летчик, но похожий больше на завзятого кавалериста — слегка кривоногий, с длинными сильными руками, в которых было бы очень удобно держать саблю.
— Ну, как, Митрич, готов? — спросил он у техника, дававшего мне пояснения.
— Полный порядок, — техник посмотрел на часы. — Через полчасика будем пробовать. Ты погуляй пока туда-сюда, покури, я послал механика за КЗ. Как заправимся керосинчиком, позову. Или вот что, подожди-ка чуток, — он извинился передо мной и стал спускаться со стремянки.
Они о чем-то тихонько поговорили между собой, весело посматривая в мою сторону. Мне показалось, что парня со шлемофоном я где-то видел.
— Хочешь подышать кислородом? — это летчик уже обращался ко мне. — Прочистить легкие?..
— Если можно.
— Отчего же, пожалуйста!
На наших «илах» не имелось кислородного оборудования. Оно было не нужно для тех мизерных высот, на которых мы летали. И я еще не надевал кислородной маски. Это было очень любопытно.
Летчик поднялся по лесенке и протянул мне свой шлемофон. На затылочной части его была прикреплена небольшая подушечка.
— Надевай. Будет, пожалуй, в самый раз.
Я потрогал подушечку рукой, чувствуя внутри ее какую-то резиновую камеру.
— Что это?
— Компенсатор натяга. К нему крепится маска. С этим ты в свое время познакомишься.
Когда шлемофон был надет, летчик потянул за тесемки, и маска, болтавшаяся у меня на груди, вплотную подошла к лицу, обжав скулы и переносье.
— Не очень жмет? — голос летчика теперь звучал глуше, казалось, между нами поставили невидимую прозрачную стену.
Я отрицательно замотал головой.
Летчик подключил свисавшие с маски шланги к бортовой кислородной системе и открыл вентиль — теперь я дышал чистым кислородом.
— С похмелья хорошо помогает, — улыбнулся он. Но я ничего не ответил. Я был весь во власти нового ощущения. Мне было так легко и приятно, что, казалось, я никогда не снял бы с себя кислородной маски. И я был благодарен летчику за то, что он дал мне возможность уже сегодня чуть-чуть приобщиться к делу, которое меня ждало впереди.
— Теперь ты представь, что летишь в стратосфере, — летчик больше открыл вентиль. Кислород под повышенным давлением ринулся в мои легкие и в подушечку на затылке. Она мгновенно раздалась, как опухоль, с силой прижав к моим скулам кислородную маску. Голова невольно дернулась назад и так осталась.