Нет, «создание» не выглядело толстым, но была в нем этакая плотность и кругловатость. И — так показалось Лике — основательность суждений и поведения (хотя мальчишка не двигался и не говорил). Стоял «Винни Пух» к Лике спиной, обхватив себя за плечи.
Пацанятам столь небольших лет в общем — то не следует гулять в одиночку, времена неспокойные. То и дело слышишь в новостях и читаешь в Интернете: такой — то ушел и не вернулся, такого — то ищут уже который день… А уж купаться, когда никого нет рядом, это совсем надо быть без головы… Впрочем, от существ такого возраста чего ждать?
Лика спросила у крепкой спины мальчишки:
— Ты чего тут делаешь?
Он не удивился, не обернулся. Сказал без выражения:
— Стою.
— Ага… На берегу пустынных волн… Ты — юный философ? — Лика встала с ним рядом.
Мальчишка глянул искоса. И вдруг сказал — устало и с ноткой безнадежности:
— Нет. Я — юный трус… Ты не могла бы дать мне по шее?
Искренность обескураживала. Но Лика сохранила спокойствие. Ответила, что могла бы, конечно, только надо знать: зачем?
— Ты же ничего мне плохого не сделал…
— Я себе сделал… много раз… — коричневые глаза — пуговицы затянулись влажной пленкой. — Я… уже устал…
— От чего?
— Я же объяснил… что я трус.
— Я помню. Но в данный — то момент в чем твоя трусость?
— Я хотел прогнать ее… всю за один раз…
— Как? — сказала Лика, слегка раздражаясь.
— Ну, вот так… прыгнуть оттуда… — Малыш подбородком показал на корму баржи (впрочем, не такой уж малыш; похоже, что закончил первый класс). Округлая корма возвышалась над водой метрах в двух. — Я думал, что, если переборю себя и прыгну, другие всякие страхи у меня пропадут сами…
«Если бы все так просто», — подумала Лика. И пообещала:
— Хорошо, я дам тебе по шее. Но только для того, чтобы ты больше никогда не придумывал таких глупостей… Вот балда! А если расшибешь пузо о воду? Или вдруг там коряги? Или захлебнешься и не выплывешь?
На «балду» и на «пузо» печальный мальчик не обратил внимания. И объяснил:
— Я же умею плавать, наш класс целый год водили в бассейн… А коряг там нету, я видел, как ребята тут ныряли…
— Все равно балда!
— Может, и балда, — согласился он на этот раз. — Но теперь — то как быть? Я же дал себе честное слово, что прыгну… И если не смогу, тогда что делать? Себя — то не обхитришь…
«В самом деле философ», — подумала Лика. И даже слегка зауважала его. И сказала безжалостно:
— Раз дал слово, прыгай.
— Но у меня не получается! Я уже два раза туда забирался! Как посмотрю вниз, ноги будто отнимаются…
Да, удивительно было. Какой помощи он, такой малек, ждал от большой девчонки? С какой стати начал откровенничать? Может, просто больше не с кем?