— Так что ты, Ремушка, лучше помалкивай, не тревожь былое…
И Ремка помалкивал. Но полусумасшедшей тетушке в Тобольск послал письмо: нельзя ли, мол, приехать к вам на осенние каникулы, чтобы кое о чем поговорить?
Известно, что люди «с некоторым сдвигом» иногда лучше понимают ребятишек, чем трезво мыслящие взрослые. Тетушка откликнулась охотно. Правда, она писала, что приезжать Ремке не надо, потому что «я, голубчик, что — то совсем плоха стала», но зато она прислала ему старинную карту и письмо с понятными только Ремке словами: «Это та самая, по которой ОН прошел через соленую воду».
Не оставалось сомнения — карта Григория Булатова!
Ну да, женщины всегда много путают! Конечно, мальчишка Булатов не мог быть капитаном, но участником плавания был наверняка. Скорее всего, юнгой. И карту эту кто — то подарил ему на память… И то, что она именно его, — доказывала слабо различимая карандашная роспись на обороте:
А на лицевой стороне карты было еще одно рукописное слово, помельче. Кто — то бледным карандашным грифелем провел через перешеек острова кривую черту, закончил стрелкой и у стрелки извилисто написал:
— И эта карта у тебя? — с жалобной надеждой спросил Костик. Он и верил, и не верил. А кругом пахло уже не помидорной ботвой, а смолеными снастями…
Ремка молча ушел в дом и сразу вернулся. Вытащил из — под майки желтоватый лист. Развернул. Ширина была с раскрытую «Пионерскую правду». Тонкий нецветной оттиск напоминал гравюры из старинного журнала «Нива» (у Ремки много было таких). Чернело иностранное название:
Они расстелили шероховатую бумагу на обугленных солнцем коленях.
— Видишь? — тихо спросил Ремка.
— Да — а…
Все так и было: черта, стрелка, слово…
— Рем, а что такое Артемида?
— Я думаю — название. Зашифрованное… Я сперва не догадывался, а недавно стал смотреть новый учебник по истории Древнего мира и увидел: там картинка, статуя такая. Написано, что греческая богиня Артемида — охотница… А на карте, наверно, тетушка написала, с намеком на пароход…
— Ну да, правильно! Она же не знала про парусное плавание! Думала, что Булатов по правде был здесь, у острова, на пароходе «Охотнице»…
— Только вот что… — как — то неловко сказал Ремка и погладил карту. — Я иногда думаю: вдруг это не тетя Глаша, а сам Булатов написал? Григорий… Почерк — то здесь и на обороте, в его фамилии, одинаковый. Завитушки похожи…
— А… зачем ему это? Ведь там, на паруснике, он же не знал, что потом будет у него пароход «Охотница».
— А может, это не шифр, а просто название того корабля? А пароход сам по себе…