Боль ушла так же внезапно, как появилась. Мау лежал на берегу, почти потеряв сознание и тяжело дыша. Над ним по-прежнему кружили птицы.
Наконец, Мау с трудом поднялся на ноги. Он понимал – с острова пора убираться как можно скорее. Это была единственная его мысль, зато очень отчётливая, он ощущал её каждой клеточкой своего тела.
В чистом небе прогрохотал гром, один мощный удар прокатился от горизонта до горизонта. Под этот грохот Мау проковылял в маленькую лагуну, где на белом песке у самой воды его ждало каноэ. Обычно спокойные воды… плясали, бурлили, как бурлит море под дождём, хотя никакого дождя не было.
Ему надо скорее убираться прочь. Каноэ легко скользнуло по воде, и он принялся изо всех сил грести, устремляясь к проливу, который сквозь риф вёл в открытое море. Под ним и вокруг него, все рыбы отчаянно плыли в том же направлении...
Грохот не утихал, он словно стал вещественным и плотным, разрывая воздух вокруг. Звук заполнил всё небо. Мау ощущал его, как непрерывные удары гигантских ладоней по ушам. Он попытался грести ещё быстрее, но тут пришла мысль: "Животные бегут, - так говорил его отец. – Мальчики бегут. Мужчины не убегают". Надо обернуться, чтобы взглянуть на своего врага, понять его образ действий и найти уязвимые места.
Мау позволил каноэ проскользнуть сквозь пролив и заплясать на волнах океана, а сам начал осматриваться, как подобает мужчине.
Горизонт заслонила гигантская туча, которая клубилась и росла всё выше и выше. Тучу пронизывали молнии, она ревела, как зверь из кошмаров.
О риф бились большие волны, и это тоже было неправильно. Мау хорошо знал море, оно вело себя не так, как всегда. Остров Мальчиков быстро скрылся вдали, потому что стремительное течение несло Мау прямо навстречу шторму. Казалось, горизонт хочет выпить море.
Мужчина должен видеть своего врага, верно, но порой и ему остаётся лишь повернуться к опасности спиной и грести, как сумасшедшему.
Впрочем, это мало помогло. Море куда-то текло, а потом снова заплясало, как вода в лагуне. Мау постарался собраться с мыслями и взять каноэ под контроль.
Он вернётся. Конечно, вернётся. Картинка возвращения так и стояла у него перед глазами. Он, смакуя, принялся изучать её во всех подробностях.
Встречать его будут все. Все. Никаких исключений. Старики и больные скорее умрут прямо на берегу, чем рискнут не придти. Роженицы, если придётся, предпочтут рожать, глядя в море, высматривая плывущее к берегу каноэ. Пропустить прибытие нового мужчины было немыслимо. Ужасно плохое предзнаменование для всего Народа.