— Какой мальчик?
— Сам не панимаю — малчик, и все.
— Тащи сюда, разберемся.
Хаким берет Сашука на руки и несет вверх по лестнице. В лицо Сашука упирается ослепительный лучик света.
— Ты чей? Откуда?
Ослепленный светом, Сашук жмурится.
— Там, — машет он рукой, — там мамка. И рыбаки. Папка тоже там.
— А сюда зачем?
— Посмотреть.
— Нечего тут смотреть, беги к мамке!
— Не пойду, — говорит Сашук и пятится, пока не упирается в стенку будки. — Там темно. Я боюсь.
— Сюда идти не боялся? Дойдешь и обратно.
— Да, как же! — говорит Сашук. — Тогда луна светила…
— Все равно, тут посторонним не положено. Понятно?
Солдат с поперечными нашивками на погонах говорит очень сердито. Вместо ответа Сашук начинает опять всхлипывать.
— А вот плакать совсем не положено, — еще сердитее говорит солдат с нашивками. — Пришел к пограничникам и ревешь. Какой тогда из тебя солдат?
— Я же ж маленький, — всхлипывает Сашук.
— Привыкнешь маленький — и взрослый расквасишься. Отставить плакать! — командует солдат.
— Я б-больше не буду…
— И отвечать надо, как положено: есть отставить плакать!
— Есть отставить! — повторяет Сашук. — Только вы меня не прогоняйте. Я ничего не буду трогать и баловаться не буду.
— Пускай сидит, а? — говорит Хаким.
— Не положено. И там мать-отец хватятся, подумают — пропал.
— Так я же не пропал! — говорит приободрившийся Сашук. — Я с вами!
— Ладно, сиди пока. Вот придешь домой, отец тебе заднее место ремнем отполирует!
— Не, — вздыхает Сашук, — он ухи драть будет…
— Ухи — тоже доходчиво.
Будка совсем маленькая и пустая. Дверь, три оконных проема и скамейка. Ничего интересного. Солдаты стоят возле оконных проемов и смотрят. Сашук приподнимается на цыпочки, тоже заглядывает в проем, но ничего не видит. Вокруг темным-темно, только сверху подмигивают разгорающиеся звезды. Вдруг справа темнота взрывается. Дрожащий голубой столб света ударяет вверх, наклоняется — и внезапно появляются четкие, резкие, будто они совсем-совсем рядом, голубой обрыв над морем, пучки травы на нем; потом выпрыгивает из темноты далекий причал с транспортером, поголубевший бригадный барак сверкает бельмами оконных стекол.
— Чего это? — тихонько спрашивает Сашук.
— Прожектор.
— Он смотрит, да?
— Он светит. А смотрим мы.
Столб пронзительного дрожащего света, обшарив берег, бежит вправо, в нем начинает сверкать волновая рябь моря. Световой столб отворачивает все дальше и дальше вправо, потом вдруг исчезает, и вместо него перед глазами Сашука долго дрожит над морем черная полоса. Солдаты опускают бинокли.
— Вам тут хорошо шпионов ловить, — говорит Сашук. — С прожектором. Все видно. И плавней нет. А у нас в Некрасовке такие плавни на Ялпухе, как кто спрячется — ни за что не найдешь…