— Возьми телефон, дорогой, — тихо сказал Хани.
— Зачем? Кто мне звонит?
— Поговори со своей матерью.
— Что?
— Поговори со своей матерью. Она хочет услышать тебя, хотя бы по телефону.
Молодой араб приложил трубку к уху и услышал голос, которого не слышал уже три года. И не сразу понял, что ему говорят. Мать сказала, что гордится своим сыном и всегда знала, что он преуспеет в жизни, даже тогда, когда он был мальчишкой-школьником в Зарке. А сейчас он делает великое дело. Он прислал ей деньги, холодильник и даже новый телевизор. С этими деньгами она сможет найти новую квартиру, где будет сидеть в кресле, глядя на закат над холмами. Она так гордится тем, что он достиг успеха. Благодарение Аллаху, он отличный сын. Мечта матери, благословение Аллаха. Она плакала. Когда она попрощалась с ним, Мустафа тоже расплакался. От счастья, что услышал мать, и от ужаса, что его все-таки поймали.
— Ты — мечта твоей матери, — сказал Хани.
— Что вы с ней сделали? — спросил Мустафа, вытирая слезы. — Я не делал ничего из того, о чем она говорила. Вы ее разыграли.
— Разреши мне войти, и мы поговорим.
Мустафа замешкался, словно ища пути к бегству, но понял, что он теперь полностью во власти Хани. Отцепив цепочку, он открыл дверь. Трое мужчин вошли в квартиру. Мрачная комната, ни следа мебели и отделки, только матрас у стены и молитвенный коврик в стороне, обращенной к Мекке. Худощавое тело Мустафы обмякло и согнулось, словно брошенная одежда.
— Чего вы хотите? — спросил он. Его руки тряслись.
— Я помог твоей матери, — ответил Хани, угрожающе надвигаясь на молодого человека. Ему даже не пришлось говорить очевидное — что он может причинить зло его матери точно так же, как помог.
— Вы разыграли ее, — повторил Мустафа с дрожью в голосе и теле.
— Нет, мы помогли ей. Мы дали ей множество подарков и сказали, что их прислал ее любимый сын. Мы свершили хасана, доброе дело, — сказал Хани и сделал паузу.
— Она в тюрьме? — спросил Мустафа. У него все так же дрожали руки. Хани дал ему сигарету и щелкнул зажигалкой.
— Конечно нет. Разве она говорила с тобой как человек, сидящий в тюрьме? Она в радости. И я хочу, чтобы она так же радовалась до скончания дней своих.
Феррис смотрел на все это из угла широко открытыми глазами. Он боялся шелохнуться, чтобы не сбить заданный Хани настрой. В своем роде, его начальство оплатило это шоу, но сейчас он был лишь одним из зрителей.
Пауза затянулась, пока Мустафа обдумывал услышанное. Они добрались до его матери. Они выставили его героем перед ней. Они могут уничтожить и его, и его мать, если пожелают. Таковы факты.