— Пошли, — сказала Алиса, направляясь к кафе. — Может, здесь есть кто-то из моих друзей.
Но Феррис медлил. Это как в колледже, когда приятель напился и хочет сесть за руль. Тебе приходится решать, станешь ты врединой, сказав «нет», или согласишься.
— Пошли, глупый. Здесь я тебя защищаю, — сказала Алиса, схватив Ферриса за руку и затаскивая его в кафе.
Они сели на бетонной террасе на пластиковые стулья, стоявшие под деревянным навесом, закрывавшим террасу от солнечного света днем. Мужчины осторожно посмотрели на Ферриса и возобновили свой разговор. Он увидел, как один из них сделал жест в его сторону.
— Что это за еврей? — спросил он по-арабски.
Спустя минуту к ним вышел хозяин кафе. Алиса поздоровалась с ним, и он тепло приветствовал ее. Она спросила его по-арабски, был ли сегодня вечером Хамид. Тот ответил, что нет, он поехал в Рамаллу навестить свою мать, слава Аллаху.
— Скверно, — сказала Алиса, поворачиваясь к Феррису. — Я хотела, чтобы ты встретился с Хамидом. Он один из главных моих связных в лагере. И один из умнейших людей из всех, кого я знаю. Он тебе понравится.
— Думаешь? — спросил Феррис. — Почему же?
— Потому что ты ему понравишься. Он бывалый человек, крутой. Его здесь уважают. Думаю, он мог бы многое объяснить тебе лучше меня.
— Знаешь, Алиса, я не уверен, что твой друг Хамид хотел бы встречаться с человеком из посольства США. Мы здесь, знаешь ли, не слишком популярны.
— Все нормально. Ты со мной. А я здесь популярна. И буду защищать тебя.
В ее глазах читалась уверенность. Да, это ее место.
— Да, но ему могут прийти в голову плохие мысли. Или другим людям.
— Какие? — спросила Алиса Он с трудом видел ее лицо в темноте. Знает ли она, чем он на самом деле занимается? Не это ли она имела в виду?
— Забудь.
Феррис оставался в напряжении. Оглядевшись, он поискал признаки опасности, но все было тихо. Возможно, беспечность Алисы, ее нежелание признать возможность того, что сидеть среди ночи в лагере палестинских беженцев может быть опасно, была ее главной защитой. Или что-то еще. Возможно, она действительно была здесь своей — здесь и в других местах, закрытых для Ферриса.
Владелец кафе вернулся, принеся им сваренный по-турецки кофе, сладкий и горький одновременно, как плитка черного шоколада. Они принялись медленно пить его. Феррис позволил себе немного расслабиться.
— Как получилось, что у тебя нет приятеля? — спросил он. — У такой хорошенькой девушки, как ты, не должно быть отбоя от предложений.
Она ответила не сразу. Выпив последний глоток кофе, она перевернула чашку, давая гуще стечь на край. Потом она повернула чашку к свету, глядя на гущу, как предсказательница.