— Да, как только немного разогнали комарье и построили Институт, там стало людно — войска, ученые… — кивнула Каролина. — Ах, там так интересно!
Дэвид невольно поёжился.
— Не беспокойтесь, — сказал ему Бессмертных. — Сейчас здесь довольно спокойно, а поезд отлично защищен.
— Да, я слышал, — кивнул стажер и отодвинул занавеску: сегодня окна в вагоне-ресторане отчего-то были зашторены, а юноше было интересно взглянуть на знаменитые болота.
— Только не за завтраком! — предостерегла госпожа Кисленьких, но опоздала — Дэвид вдруг шарахнулся, едва не налетев на Бессмертных. — Ну я же предупреждала…
— И стоило волноваться? — буркнул Немертвых. — Стекла бронебойные.
— Д-да… — ответил Дэвид, завороженно глядя на размазавшегося по этому самому бронебойному стеклу комара размером с хорошего воробья. Ему показалось, что глазки насекомого до сих пор горят жадным огнем, а с кончика хоботка, больше напоминающего шило, капает яд. Дубовны поспешил задернуть занавеску. — Я, пожалуй, всё-таки возьму шапочку… Для самоуспокоения.
— Для самоуспокоения — можно, — благосклонно кивнул следователь.
— И всё равно — не смотрите в окно, — предостерегла Каролина, — а то увидите еще что-нибудь, совсем аппетит отобьете…
— Ну уж не такой я слабонервный, госпожа Кисленьких! — нахмурился Дэвид, в шапочке из фольги имевший вид одновременно залихватский и забавный.
— Дэвид, я пошутила, — неотразимо улыбнулась та, и Дубовны заулыбался в ответ. — Конечно, имей вы нервический склад характера, господин Бессмертных не взял бы вас на стажировку! Ах, — спохватилась вдруг Каролина, — господа, я, пожалуй, покину вас, у меня ведь глава не дописана… Вит-Тяй, миленький, не окажете ли вы мне любезность? Принесите еще бутылочки три чернил — мои закончились, а у вас, я знаю, запас.
— Непременно, госпожа Кисленьких, — прогудел тот и поднялся. — Сей же момент доставим.
— Что бы я без вас делала! — воскликнула та и, цокая шпильками, умчалась, оставив за собой едва уловимый шлейф духов и будоражащие воспоминания.
Следом ушел поручик, отправившись выполнять поручение сиятельной госпожи.
— Пойдем и мы? — поинтересовался Руперт у сотрапезников, и в этот момент к их столику бочком приблизился проводник. Вид он имел крайне бледный, что само по себе настораживало.
— Господин Бессмертных… — произнес он полушепотом. — Господин Бессмертных… У нас несчастье!
— Опять? — поразился доктор. — Руперт, что за поезд вы выбрали? Несчастья сыплются одно за другим…
— Постойте, Теодор, — поднял руку следователь. — Что случилось, любезный? В чем дело?