— По-моему кто-то из нас легкий тип? — уточнила она.
— Красиво смеешься, Лена.
— Я знаю. Тебя твоя улыбка тоже не портит.
— Разговор двух подружек. А плаваешь ты и в самом деле лучше — я заметил, ты не улыбаешься против ветра.
— Я не считаю тебя подружкой.
— Придется разговаривать сквозь зубы, иначе я растворюсь. Тебе не кажется, что мы заплыли слишком далеко?
— Кажется.
— Поворачиваем?
И они повернули, к берегу, без лишних обсуждений и уточнений — кто на свете всех сильнее. Ветер, который долго и незаметно сносил их в сторону от пляжа, развернулся вместе с ними и сильными брызгами стал бить в лица. Волны прибавили в своеволии и тоже стали сильнее и несговорчивее, а усталость двух людей в их равнодушной власти лишь разожгла аппетит и порывистое злорадство ветра. Но эта же усталость и осознание глупой опрометчивости заставили, выбрав ритм, махать и махать руками, уже не чувствуя плеч. Сухожилия одеревенели, но каждый в половину ослабленный гребок толкал их к берегу, назло бесконечности волн.
Выпив еще по одной норме соленой воды, они, в конце концов, увидели пляж, а вскоре добрались и до волнолома. Сил от этого не прибавилось, но цепляться за гладкие стены не к лицу, и они доплыли до пляжа. Коснувшись ногами дна и не сговариваясь, они остались в границе бегающих туда-сюда, не таких страшных здесь, домашних, пляжных волн.
— Как после кораблекрушения, — выдохнула усталая она. Изменчивая волна ласкает ее тело, пытаясь то вытолкнуть, то утащить обратно.
— А дети ушли, — таким же усталым выдохом ответил он. Он рядом с ней и не спешит подняться, а волны-злодейки, то ли издеваясь, то ли извиняясь, перещелкиваются камешками вокруг.
— Не дождались. А мне нравится лежать вот так, как после кораблекрушения.
— Волосы все-таки намокли.
— Зануда.
Они помолчали, отдыхая и слушая шум пляжных волн и голоса людей. У этих людей есть силы — говорить, и разум — не заплывать слишком далеко.
— А мне свело судорогой правую ногу, но я никому не сказал.
— А мне левую, и я никому не сказала.
Он сел. Чувство юмора — верный признак восстановления.
— Ты красивая, Лена.
Волны набегают на нее, бросаясь крупным, черным песком.
— Неправда, — как кошка, на мгновение сузив зрачки, ответила она, — но я привыкла, что мне все врут.
Она тоже села рядом и уже нормальными глазами посмотрела на него.
— Ты просто путаешь красоту со смазливостью, — не найдясь с ответом, Алексей встал и протянул ей руку. — Пошли?
Но от усталости потемнело в глазах, и к стыду своему он догадался, что, взяв ее за руку, сам чуть было не упал.
— По-моему, я действительно устал, даже в глазах потемнело, — извинительно сообщил он. — Ты выиграла соревнование, а я в ужасе от своей спортивной формы.