— Фигурально, — проследил Игорь его беспокойный взгляд.
— Слушай, Леха, — засуетился Александр, указывая глазами на мальчишку и пакет с мороженым, — я быстро.
— Давай, давай.
— Пойдем, Русланка, мороженое отнесем.
— А я дяденьку узнал, — уже на ходу, поспевая за Александром, пропищал мальчишка.
— Угу, — не сбавляя шага, полуобернувшись, ответил "папашка". — Это он убежал от нас пять дней назад, — и, прибавив громкости голосу, — бросил тетю Машу, а я тут возись с вами, со всеми!
— А он будет жить в твоей палатке?
— Угу.
— А мама?
— Одно другому не помешает, — справился с неловкой паузой Александр, смутившись скорее не от смысла, а от той детской непосредственности, с которой был задан вопрос и которую крыть нечем. Переглянулись взявшиеся за рюкзаки — они слышали весь затихающий в шуме моря разговор.
— Палатками в этих целях лучше не пользоваться — быстро среагировал административной мыслью начальник, — слышимость стопроцентная. И себе удовольствие испортите, и соседей измучаете. А кругом дети, и они тоже не спят!
При этом он почему-то посмотрел на Лену, ну и на Нину, заодно.
— Темный берег и шум прибоя — лучшие друзья туриста! — выдал разумный и привычно бодрый лозунг Сергей.
— Я подскажу выход — заверил не только его, но и всех остальных начальник, опять машинально бросив свой озабоченный лагерным обустройством взгляд на Лену.
* * *
"…изредка на мрачном фоне гор вспыхивали в различных местах яркие огни, и тотчас исчезали.
— Скажите пожалуйста, что это за огни? — спросил я шепотом у татарина, ехавшего подле меня.
— А ты не знаешь?
— Не знаю.
— Это горской солома на таяк связал и огонь махать будет.
— Зачем же это?
— Чтобы всякий человек знал — русский пришел. Теперь в аулах, — прибавил он, засмеявшись, — ай-ай, томоша идет, всякий хурда-мурда будет в балка тащить".
(Л.Н.Толстой. "Набег")
Дорога серой извилистой лентой блестящего на солнце асфальта, плавя над собою воздух, летит под капот и колеса машины, оставаясь в зеркале заднего вида уже приевшимися поворотами и предупреждающими знаками. Положив руки на руль, Аслан спокойным вниманием держит автомобиль на дороге и, не смотря на скорость, успевает поглядывать на синеющее и такое же одинаковое в движении, как и дорога, море. Иса сидит рядом, и как пассажиру ему делать нечего, а за многие часы набившие оскомину глаз солнце, асфальт и шуршание шин наводят дремоту. Поэтому, поклевав носом, он пытается уснуть, но подголовник плохо держит голову. Давно оставив позади грузинскую границу, они едут на север — там, между морем и склонами, в узкой полосе, называемой Большим Сочи, их ждет осевший в одном их поселков родственник. Он держит бар, один из многих, как частые бусы нанизанных на побережье.