Я не вслушивался, внимательно рассматривал карту. Турнедо полная противоположность изломанной гористой Вестготии: почти вся из равнин, поросших добротным лесом, здесь лучшая во всех известных мне королевствах пшеница, реки полноводные и неспешные, в озерах полно рыбы, потому дороги прокладываются не там, где можно протиснуться, как, к примеру, между Ундерлендами и Сен-Мари, а по прямой. А неторопливые изгибы наворачивают, обходя слишком уж густые леса, или когда выбирают, по какому из мостов перебраться на другой берег.
— Хорошо, — сказал я бодро, хотя, конечно, никакой ясности, но лорд должен выглядеть всегда уверенным, как сытый бобер, — все понятно, все весомо, зримо, как на берегах Рима… Проедусь-ка чуть вперед, взгляну, где Его Величество со своим отрядом намерены… приблизиться. А вы тут поменьше плясок на столах, ясно?
Сэр Вайтхолд вскрикнул:
— Ваша светлость!
Все тревожно зашумели, а барон Саммерсет, как наиболее знатный из всех моих военачальников здесь, представитель богатейшего и многочисленного влиятельного рода, сказал важно:
— Можно, но только с большим отрядом телохранителей!
Я сказал с чувством:
— Я тоже вас люблю и беспокоюсь за вас, други мои верные и преданные. Но, сами понимаете, с отрядом буду я весьма скован в передвижениях.
Виконт Каспар пробормотал:
— Конечно, ваша собачка — лучший из телохранителей, но она одна…
— Я просто удеру, — заверил я. — Как только увижу опасность — удеру, обещаю. Для политика совсем не стыдно удрать, заверяю вас. Политики всегда удирают от сложных проблем, а когда их кто-то решает, приписывают успехи себе.
Бобик встретил меня у выхода из зала, будто подслушивал и теперь назойливо напоминает, что без него ну никак!
— Хорошо, морда, — сказал я. — Ты с нами. И вообще… что я без тебя? Сирота.
Он прыгал вокруг меня, отпихивая всех, до самого выхода, похожий на молодого слоненка, вообразившего себя тушканчиком. Арбогастр вышел из конюшни спокойный и почти сонный, конюхи опасливо держат на растяжке.
Я проверил, все ли в седельной сумке на месте, затянул перевязь с луком за плечами потуже и готовился вспрыгнуть в седло, как подбежал запыхавшийся сэр Каспар.
— Ваша светлость!.. К вам тут прибыли…
— Кто?
— Из Ханкберка, — сказал он быстро. — Это город тут недалеко. С просьбой, как я понимаю.
— Просьбы, — ответил я с сомнением, — это хорошо. Когда просят, это как бы понимают и признают, хто есть хто. Только не попросили бы нас убиться о стены…
Он сказал с угрозой:
— Да я таких сам… за ноги и об угол!
— Пусть войдут, — разрешил я.
Стражники отворили ворота королевского сада, вошли четверо богато одетых горожан, по три пары теплых одежд на каждом, это для важности, много меха, а на груди у всех золотые цепи в несколько рядов, молчаливое напоминание о занимаемых должностях и месте в обществе.