— Да, редкий человек… Как его имя, не слышали?
Он сказал со вздохом:
— Его Величество о нем велел узнать все, что можно, да только ничего не смогли… кроме того, что он там недавно, семьи еще нет, вы пожаловали ему замок и земли, а он поклялся в течение года их охранять…
— Тамплиер, — сказал я почти весело.
— Вот-вот, так его зовут! Его Величество сказал еще, что вы умеете подбирать людей.
Я ухмыльнулся.
— Да, но после истечении года, а это уже скоро, Тамплиер явится заканчивать со мной поединок. Первый раунд я выиграл, но не совсем честно, Тамплиер это помнит… Значит, замок Сворре не взяли?
— Нет, ваша светлость. И не станут пытаться. Там успели укрепиться, а Его Величество стремился продвинуться как можно дальше. Желательно к самому Большому Хребту.
Клемент, чувствуя мою тревогу, сказал успокаивающе:
— Замок не возьмут. Гиллеберду нужны не замки… Если захватит Армландию, замки сами сдадутся.
Я перевел дыхание, с души свалился не камень, а целая гора, кивнул несчастному пленнику:
— Хорошо, иди. Ты свободен, но Боже упаси тебя снова вступить в королевскую армию!
Клемент развернул его в сторону двери и готовился дать пинка, но лучник рванул с такой скоростью, что сапог сэра Фицджеральда боднул только воздух.
— Пойдемте, — начал я прерванное, но едва лучник вылетел за дверь, ворвался веселый сэр Геллермин, сияющий, рот до ушей, весь как рыба в сверкающей чешуе кольчуги, что выдерживает не только стрелы и болты, но при ударе топора становится твердой, как панцирь.
— Ваша светлость!
Я ощутил холод во внутренностях, сказал напряженно:
— Сэр Геллермин… если скажете, что король сбежал у вас из-под стражи… я вас удавлю вот прямо сейчас. Собственными дланями.
Он охнул, весело округлил глаза.
— Ваша светлость?.. Как можно?.. Только что привели, хотели в надежную сухую камеру на первом этаже подвала, но он сказал, что такого дурака, как он, нужно бросить в самый низ, где крысы размером с кошку… Мы посмеялись, но уважили такое странное желание. Мол, самые важные там и должны сидеть и ждать решения вашей светлости.
Лорды оживленно переговаривались, хлопали друг друга по плечам, поздравляли. Война, можно сказать, окончена, Гиллеберд схвачен, а здесь все держалось на нем, его знаниях, умении руководить, властвовать, направлять.
Я сказал негромко:
— Все-таки, сэр Геллермин, нужно было найти способ вычеркнуть его из списка живых прямо там, когда он сдавался в плен! А теперь начнется длинная волокита с осуждением короля при соблюдении всех его прав, а это нечто просто чудовищное…
Он взмолился:
— Столько пар глаз наблюдали!