Я вздохнул.
— Понимаю, Гиллеберд хитер, все обставил верно. Хорошо, вы тут празднуйте, можете на столах даже потанцевать, пока меня нет, а я схожу проведаю знатного пленника.
Геллермин сказал живо:
— Я провожу вас!
И другие лорды заговорили сразу же:
— И я!
— И мне посмотреть любопытственно…
— Я вообще королей за решеткой не видел..
— Мне тоже…
Я сказал властно:
— Сюзерен что сказал вам? Вот и празднуйте. А я посмотрю за вас. Может быть, даже расскажу, что увижу.
Дверь в подвал из толстых досок, так щедро укрыта широкими полосами из меди и бронзы, что кажется металлической. Открывали ее с усилием. Я сам взялся за створку и подивился тяжести.
— Ваша светлость, — сказал стражник угрюмо, — идите за мной.
Еще двое пошли сзади, остальные остались охранять вход снаружи. Мы спустились на пол-этажа вниз, снова двери, еще тяжелее и толще, ступеньки привели на этаж ниже, однако страж повел, как я и ожидал, дальше.
Третья дверь из толстых прутьев, похожа на подъемную решетку ворот в замке, но отворяется, как обычная, а там ступеньки повели еще ниже.
Я пробормотал озадаченно:
— Я думал, при такой развитой экономике Гиллеберд в тюрьмах не нуждается… Или это за экономические преступления?
Мы спустились еще на три этажа, стены становились все толще, а проход уже и уже. Наконец страж воткнул факел в щель в стене между глыбами и начал открывать последнюю дверь, такую выбить можно разве что тараном.
На этаже всего пять камер, настоящие каменные мешки, все перекрыты железными решетками. Четыре пусты, а в последней на охапке соломы лежит человек в изодранной одежде.
Страж вытащил из петли дужку висячего замка, оставив висеть на другой, а я вошел в камеру.
В тусклом свете видно, как человек зашевелился, сел, опираясь о стену, ладонью с растопыренными пальцами прикрыл от яркого света факела глаза. Королевскую мантию у него забрали, одежда порвана, серебряные волосы слиплись от грязи. Хорошо видно, насколько немолод, роскошная серебристая борода подрезана очень коротко, как и усы, исчезла та величавость, которую являл на троне.
Сейчас передо мной сидит на охапке прелой соломы просто разбитый и потерявший все надежды старик, даже взгляд тусклый и ничего не выражающий, кроме безмерной усталости.
Он взглянул на меня устало, взгляд безмерно измученного человека, спросил, щурясь от яркого света факела:
— Сэр Ричард?
— Да, — ответил я. — Ваше Величество. Как вы понимаете, я уже вздрючил своих людей, что не позволили вам красиво погибнуть в бою.
Он проговорил хриплым голосом:
— Но как… как у вас такое получилось? Я имею в виду, как удалось сплотить в союз таких разных королей?