— Лазарус! — спохватился Жерех; он опустился на одно колено, пистолет в руке главаря дымился.
— Живы будем, пока не помрем, босс, — отозвался Лазарус. — Еще одна дырка в шкуре… Сгодится для вентиляции… — Он крякнул и стащил через голову пропитанную кровью рубаху. — Чудовище всегда стрелял, как педик.
— Хм… — Колбасинский склонился над раненым; бронебойная пуля прошила плечо Лазаруса навылет. — Я предполагаю, что токсины этого членистоногого спровоцировали у нашего монстра тестостероновый прилив, Чудовище буквально захлебнулся гормоном агрессии.
— Кончай жужжать, Профессор, — отмахнулся Жерех. — Я тебе не за то плачу! Поднимай Лазаруса, он нужен мне живчиком сейчас же! Марашка!
— Да, босс! — откликнулся краснобородый.
— Собирай тепловое ружье и шагай вперед. Увидишь паутину — жми гашетку.
— Заметано, босс!
— И смотри, чтоб эта дрянь тебе на котелок не свалилась.
— Ладно…
Марашек ушел, пошатываясь от тяжести ручного излучателя, который он собрал из частей, что несли в рюкзаках подельники. Через несколько секунд в глубине известкового замка ахнуло, пронеслась вдоль стен волна горячего воздуха. Жерех схватил Скворцова за плечо, поставил на ноги. Ремине повезло меньше — бандит поднял ее за волосы.
— Поднажмем, мои хорошие! — прошипел он Реми в ухо.
…Все смешалось в ее голове. Нелепый адюльтер О’Ливи и Грезы, кровь Чудовища, разбрызганная по стенам, молниеносные перемещения львиной звезды, запахи рифового леса, нечеловеческая усталость. И жара, жара, жара…
Реми сильно тошнило, но рот был заклеен, и ей ничего не оставалось, только с шумом втягивать воздух носом. И спешить, спешить, спешить… Навстречу неизвестно чему. Но вряд ли чему-то хорошему.
…Вода наполняла чаши окаменевших ракушек, срывалась вниз сверкающими струйками, и снова — в ракушки, а потом — по размытым желобам, куда-то в глубь барьерного рифа.
Проводник, увидев воду, заворчал горлом. Его кожа из светло-зеленой стала белесой, прозрачной. Он задрожал и бочком, точно завороженный, двинулся к водопаду.
Марашка отодрал скотч от губ Реми. Она сейчас же кинулась к воде. Подставила под струю чумазое лицо и принялась жадно пить. Через несколько секунд к ней присоединился и Скворцов. А рядом с ними плескался аксла, раздувая горловой мешок и громогласно фыркая.
Наконец Реми утолила жажду и освежилась. В голове сейчас же прояснилось. Она поняла, что находится на плато, окруженном трубчатыми вершинами дендрополипов. Дендрополипы были оплетены толстенными, словно канаты, вьющимися водорослями, к их пестрым стволам прикипели узорчатые раковины. Прямо над плато сияло солнце; казалось, что оно висит так низко: протяни руку — и сорвешь с неба.