Что до ветеранов Ибицы, то их уникальное, интимное тепло общения постепенно исчезало. Впрочем, по мнению Роджера Бирда, в такой хаотичной социальной ситуации, когда никто не верит ни во что определенное, возрожденный идеализм хиппи неизбежно должен был сломиться под тяжестью огромного числа новых участников. Кроме Boy's Own, который выходил все реже и реже, больше никто не пытался передать сложную гамму эмоций, которые испытывали в те дни люди. У эйсид-хауса были ритуалы только для ночного времени суток, замечает Бирд: «Проблема этой сцены заключалась в том, что в действительности она существовала только в рамках клуба, в то время как в шестидесятые речь шла о чем-то более всеобъемлющем. Если ты был молодым хиппи в 60-е, у тебя были журналы International Times или Oz. А во времена эйсид-хаус у людей были только музыкальные издания, и это немного грустно. Все произошло так быстро, понадобилось совсем мало времени, чтобы дела пошли вкривь и вкось».
Для спада были и другие причины. Люди, для которых эйсид-хаус был развлечением, теперь начали рассматривать его как возможность заработать. Они становились диджеями, владельцами клубов или продавали наркотики новичкам. Система распространения шагнула далеко вперед и теперь могла обеспечить средства к существованию всем желающим; таблетки по 15 фунтов отлично финансировали гедонистический образ жизни.
«Все делали это — каждый был наркодилером. Кто-то продавал три штуки, кто-то тридцать — но торговали все, — говорит один из членов команды с Ибицы. — Когда все только начиналось, у нас были наркотики, была музыка, были Shoom и Future, все было отлично. Наркотиками торговали не все подряд, а только один человек. Все заказывали себе наркотик, приходили в клуб, стояли там все вместе: "одну тебе, одну тебе, одну тебе...", одновременно глотали по таблетке — бум, включилась музыка, круто. Не было никакой конкуренции. Когда мы переместились в Spectrum, там было уже несколько группировок, и одни пытались обойти других. Появились парни, которые приходили и давали наркотики молодым ребятам, чтобы те торговали и приносили им деньги. Когда в клубе работают пять разных банд, это уже не клуб, а черт-те что — угрозы и все такое. Те, кто в это время танцевал, с этими своими "миром и любовью", ничего такого и не видели. А мы видели, потому что это были наши друзья. У нас были друзья в пяти разных группировках, и теперь они друг с другом конкурировали. Много кто потерял тогда друзей из-за денег».
За неделю до того, как открылся Spectrum, арестовали Адама Хита. Он провел в тюрьме один год и стал одним из первых людей в Великобритании, которых посадили за хранение экстази. Его заключение, впрочем, ничему не научило остальных: одна из характерных особенностей экстази-культуры состоит в том, что люди так сильно увлекаются происходящим, так глубоко окунаются во все это, что очень многие начинаютторговать. Кто-то покупает несколько таблеток для друзей — такое распространение наркотеоретики называют «обществом взаимопомощи», а кто-то запасается крупными партиями и распродает их в розницу, но перед законом все они равны, поскольку все это называется наркоторговлей.