– Кейл?
– Что?
– Ты не болен?
– Я? Нет, я в порядке, – брат решительно помотал головой. – А ты?
– Тоже, – Триг посмотрел Кейлу прямо в глаза. – Если плохо себя почувствуешь, обязательно мне скажи, ладно?
– Конечно.
– Я серьёзно.
– Скажу. Но ничего не будет.
– Этого никто не знает.
– Поверь, ладно?
Триг кивнул. Он знал, что прав. Он сел на койку, положив голову на руки, и стал смотреть через коридор на кашляющих родианцев.
В соседней камере перевели дыхание, пошевелились и тихо, терпеливо вздохнули.
– Я ещё доберусь до тебя, малец, – прошептал Ор Мисс. – Придёт время, и я доберусь до тебя.
Захара регулировала приток воздуха в противогаз, когда почувствовала, что к ней подошёл 2–1В и встал позади.
– Доктор Коди!
– Не сейчас.
– Это важно.
Она едва слышала его. Весь вечер потонул в тёмном кровавом тумане. В обычно спокойных палатах теперь лежали больные заключённые и стражники. Все койки были заняты, некоторые пациенты лежали прямо на полу. Помещение было наполнено звуками их кашля, спёртого дыхания, бикающих мониторов и постоянных призывов о помощи.
Что бы там ни принесла со звёздного разрушителя поисковая группа, это так быстро распространилось по «Чистилищу», что они с Мусором уже теряли счёт поступающим пациентам. Капитана Сарториса привели его же стражники, и дроид–хирург тут же поместил его в карантин. Мысль, что Сарторис сидит там и ждёт, когда же она его осмотрит, лишь добавляла ненужного стресса.
Начальник тюрьмы из своего кабинета постоянно требовал новых данных. Он не понимал, почему она не может даже поставить диагноз, раз уж не может найти подходящее лекарство. До сих пор она была слишком занята заключёнными, выстраивая очерёдность их осмотров и регистрируя симптомы, которые, в зависимости от расы, варьировались от жалоб на заложенность верхних дыхательных путей до жара, расстройств пищеварения, судорог, галлюцинаций, кровотечений и комы. А теперь и 2–1В стоял рядом и манерно ждал, когда она обратит на него внимание.
– Слушай, – начала Захара, – что бы там ни было, оно…
– Это Гат, – перебил её дроид. – Он умер.
– Что? – Захара обернулась и нахмурилась.
– У него из–за судорог остановилось дыхание. Простите, что прервал. Я просто подумал, что вам следует это знать.
Захара медленно вдохнула, задержала дыхание, а потом кивнула и выдохнула. Она прошла за дроидом к койке Гата. Деваронец лежал на боку, бледный, с открытыми остекленевшими глазами. Она окинула взглядом застывшее лицо, сломанный рог и открытый рот. Всё хорошее, что у него было: редкое чувство приличия и чувство юмора, из–за чего он был единственный такой среди остальных пациентов, полностью исчезло. Она наклонилась и закрыла деваронцу глаза.