С дня пропажи Керра прошло больше дух с половиной месяцев, меллорновая роща, которую он посадил, разрослась, кроны деревьев с серебристой корой щекотали мягкие подбрюшья облаков на высоте в сотню саженей. Толстенная ветка ближайшего меллорна дотянулась до скального карниза, на который выходил зев пещеры, причудливо изогнулась и цепляясь за камни ветками-пальцами, поползла вверх. Напоминая виноградную лозу, ветвь вилась между выступающими валунами, но корней не пускала, видимо сказывалось колдовство Керра, ограничившего границу произрастания лесных великанов. Однажды Ания попробовала выйти на ветвь и та с лёгкостью удержала массивное тело драконы, с тех пор ветвь превратилась в наблюдательный пункт.
Ания никогда не верила, что ее мужа забрали Боги, но даже если и так, он найдет способ пройти по Бифросту обратно. Не может Керр бросить ее и их, еще не родившегося, сына. Чёрная дракона каждый вечер выходила на ветку гигантского меллорна и ждала, до рези в глазах вглядываясь в горизонт и темнеющее небо.
Прошло много дней, начал округляться живот, малыш через два месяца должен появиться на свет. Несколько часов назад закончились занятия у мальчишек, вернулись от Ильныргу Лили и Тыйгу, но она продолжала, как на насесте, сидеть на широкой ветви. Пусто, сегодня больше ждать не стоит, но она придет завтра. Ания печально качнула головой, посмотрела на девочек и только собралась идти в гнездо-пещеру, как ее словно подкинуло на месте. В темнеющем небе, среди воздушных семян, плодоносящих первый раз за три тысячи лет меллорнов, появилась крестообразная тень дракона, в крыльях которого на тысячи мелких радуг дробились лучи заходящего солнца.
«…Интересное устройство — хран, детище сплава магии и технологии. Никогда не думала, что с его помощью буду вести дневник. Что поделать, если ничего другого не остаётся? Говорить не могу, писать тоже, скелет перестраивается, меняются голосовые связки, я давно бы щёлкнула хвостом, теперь это для меня актуально, но Андрей (никак не привыкну звать его Керром) научил меня сэттажу.
Если вы спросит меня, не жалею ли я, что брат забрал меня в другой мир, я отвечу — ничуть! Правда-правда, может всё от того, что я ещё на Земле превратилась в белую ворону и отличалась от простых людей. Не знаю, не берусь предположить, но здесь я ощутила себя, цельной? Наверно так, здесь я стала собой. Сейчас, вспоминая наши с Иркой первые дни на Иланте, я смеюсь, мы выглядели такими дурочками. Курицы, а не сёстры кронпринца. Да, смешно тебе, дурёхе, а тогда? Вот, полезла в самые дебри. Ну, полезла, и что?