— Теперь мы знаем, что я могу это сделать, но чувствую я себя адски, — продолжила я. — Мне так холодно, что у меня зубы стучали бы, если бы еще могли. И я настолько голодна, что вы оба начинаете выглядеть очень и очень хорошо.
Губы Влада изогнулись.
— Это та самая часть, когда я должен напомнить тебе, что это — остаточный эффект силы, и на самом деле ты не хочешь изменять Кости?
— Голодная не в этом смысле! — задохнулась я, выпучив глаза оттого, что Влад решил, будто я только что небрежно так бросила, чтобы они с Менчересом устроили мне «двойную опеку»[10]. — Я имела в виду, что голодна в смысле выпить вашей крови, парни. Не голодная… ну, вы знаете.
Без задней мысли мой взгляд направился к обсуждаемым местам. Я резко отвела глаза, когда осознала, что делаю. Мои щеки фактически покалывало от унижения, пока Влад долго и искренне смеялся. Менчерес, более учтивый, притворился, что внезапно нашел что — то потрясающе интересное в дверном проеме, но я видела, как дергались его губы.
— Моя дорогая Смерть, — произнес Влад, все еще смеясь. — Неужели ты только что проверяла наше —
— Нет! — тут же отрезала я, почти кидаясь к лестнице. — Я устала и все еще потрясена от Остатков и… нахрен все, я в душ. Я имею в виду не в холодный душ, он мне не нужен…, — О — о—о — о, Иисусе, я только что сделала еще хуже, — Потому что мне и так холодно. Мне нужно погорячее. Я имею в виду, теплее. О — о—о — о, просто заткнись!
Сказав это, я пошла наверх, а Влад продолжал ржать. По крайней мере, сейчас, после этого его эксперимента на грани смерти, настроение у него значительно улучшилось, пусть даже и за мой счет. Высокомерный румын. Однако, учитывая, что я была ответственна за недавнее столкновение Влада со смертью, возможно, я ему и задолжала эти маленькие мужские насмешки. Учитывая все обстоятельства, его поддразнивание было наименьшим, что я могла потерпеть, дабы вернуть долг.
Что касается Менчереса, ну, в общем, будем надеяться, что этим мы сравняли счет. Он видел меня в намного меньшем, чем нижнее белье, потому было справедливо, что я вернула ему этот взгляд.
Кроме того, это было не что иное, как проявление "будущих приступов” из — за силы, о которых Мари предупреждала Кости. В здравом уме я бы никогда не стала проверять хозяйство Влада или — Боже упаси! — Менчереса. Да и ни один из них не носил обтягивающие брюки, потому я, в любом случае, не смогла бы разглядеть ничего определенного.
Однако, оказавшись в своей комнате, я не бросилась прямиком в душ. Я вытащила сотовый, пока булавочные уколы совести продолжали пронзать меня.