- Ну конечно. О лучшем я и не мечтала.
Муконин подошел к шкафу и поставил сумку.
- Я заплатил коменданту за три месяца вперед.
- Спасибо. - Маша села на диван и снова осмотрелась. - Хочешь, я отдам тебе деньги?
- Ни в коем случае.
В груди затеребило. Банальные пустые фразы. Сколько тайного смысла кроется за ними! Нужно выждать необходимых пять минут. Проторчать пять минут для приличия и уйти. Только как их убить?
Косте не хотелось глядеть в ее сторону. Он подошел к окну, отдернул штору. Утреннее солнце уже отвоевало часть двора. На горизонте торчала иссиня-черная башня небоскреба. Такой же глухой двор, как там, у вокзала. Перед Костей ясно возник образ того парня с заячьей губой. Как он тогда сказал? "Сдохнешь, падла! Через месяц, другой - сдохнешь". Что бы это значило? Да просто лай озлобленной собаки. Не стоит придавать значения.
За спиной послышался тихий вздох. Муконин приоткрыл створку пластикового окна. В лицо дыхнуло теплой сырой свежестью. Плюс десять, не меньше, решил Костя. Потрогал батарейный стояк. Прыщавая труба едва теплилась.
Он повернулся лицом к Маше. Свет из окна четче обозначил черты ее лица. Немой вопрос печального Пьеро.
- Тебе помочь разложиться? - спросил он, чтобы что-нибудь спросить.
- Спасибо, я сама, - прозвучал ожидаемый ответ.
Ему стало легче.
- Я зайду вечером, - напомнил он.
- Конечно, я буду ждать.
Маша, зажав руки между коленок, уставилась на сумку. На девушке были красная кофточка и серые джинсы. А он даже не снял куртку при входе. Болван! Все не так, неправильно все. Надо было по-другому. Но отступать уже поздно. Костя прикурил сигарету, выдохнул в окно.
- Весна уже вовсю, - констатировал он.
Когда боишься сказать что-то важное, или когда не о чем уже говорить, начинаешь делиться впечатлениями о погоде, заметил он про себя.
- Что?
- Я говорю, весна вовсю разыгралась.
- А, да. Здорово.
Она была какой-то отрешенной, с самого утра.
Костя соскочил в восемь, короткого сна как ни бывало. В горле пересохло, и слегка тошнило, но он чувствовал еще некоторое опьянение. Быстро принял холодный душ, затем выпил чаю - и тошнота прошла. Позвонил по номеру, который дал генерал, и там беспрекословно назвали адрес гостиницы. Затем набрал следователя Набокова, а договорившись о встрече, предупредил по телефону Ганю. И стал собираться.
Уже одетый, он сел на диван, посмотрел на Машу - та спала сладким сном, сложив руки на живот и приоткрыв рот. Он расслышал тихое сопение, такое же бывает у младенцев. И спящее лицо ее выглядело детским, а потому еще более красивым, чем в бодрости. Он тихонько толкнул ее, она проснулась. Сказал, что им пора, и пусть она собирается, а он пока сходит за сигаретами.