Квиллер хмыкнул в усы.
— Это меня не удивляет. Продолжайте свой рассказ.
— Так вот… одна официантка отвела меня в угол и сказала: «Мы знаем, в чём дело, детка, так что уходи-ка ты лучше отсюда, а не то расскажем всё его жене и она набросится на тебя с разделочным ножом!» Его жене! Она работала поваром! А я-то думала, что он холост! Уверена была, что они брат и сестра! Как я могла оказаться такой дурой?
— Бывает, — произнёс Квиллер.
— Я тут же решила, что отныне Флорида для меня не существует. Вернулась сюда и опять превратилась в деревенскую девушку.
— Когда это было?
— Год назад, прошлой зимой. Я начала серьёзно вязать, и всё было о'кей до этого лета, как вдруг оба они оказались в Мусвилле — Боуэны!
— Оуэн пытался с вами встречаться?
— Нет, и я тоже держалась подальше от Песчаной дороги. Потом, после его смерти, Эрни позвонила на ранчо и пригласила меня пообедать с ней в отеле. Она сказала, что я единственный человек на две тысячи миль вокруг, которого она знает. Я пришла к ней в номер. Эрни заказала обед на двоих и шампанское в ведерке со льдом. Это было очень мило! Она крепко обняла меня и заплакала, и я тоже немного похныкала. Сначала мы говорили о Флориде. Когда они решили приехать сюда, она вела легковушку, а Оуэн — грузовик с «Солнцеловом» на прицепе. Вообще-то она не любила лодки, но он сказал, что им необходимо взять с собой катер, чтобы кататься на нём в выходные дни по озеру и устраивать пикники, иначе люди будут говорить… Господи! Как я хочу курить!
В жизни Квиллера случались моменты, когда ему тоже — отчаянно — хотелось закурить или выпить, и поэтому он сказал:
— Курите. А я пока погуляю и посмотрю, что там нацарапано куриной лапой.
Когда Барб опять ожила и тщательно закопала окурок, она вернулась к плите, на которой они сидели.
— Элис приходит сюда проверять меня, — пояснила она свои действия.
— А когда вяжете, вы курите?
— Нет. Никогда.
— Тогда разрешите дать вам совет: вяжите больше, курите меньше, живите дольше.
— Слушаюсь, господин доктор, — дерзко ответила она.
— А теперь вернёмся к вашему рассказу.
— Когда они в первый выходной после открытия ресторана вышли в озеро, за ними увязался какой-то скутер и в конце концов их догнал.
«Резвая мама», решил Квиллер.
— Оуэн велел им убираться. Он заявил, что «Солнцелов» не продаётся. Но у Эрни зародились кое-какие подозрения. Невозможно жить во Флориде и не видеть, что творится вокруг тебя, в смысле наркотиков, а она заметила в каюте какие-то запертые чемоданы. Она задала несколько наводящих вопросов и сделала вид, что ничуть не удивлена его ответами. Сложив два и два, она сообразила, что торговцы наркотиками из Флориды поручили Оуэну освоить новый рынок, который созрел для этого. Он велел ей закрыть на всё глаза и держать рот на замке и сказал, что это будет её лучший вклад в бизнес. Если она этого не сделает, объяснил он, ей не удастся больше приготовить ни одного обеда. Говорил он всё это совершенно хладнокровно.