Квиллер подозвал Дерека:
— Нас не вышвырнут отсюда, если мы закажем сандвичи с ростбифом и хреном?
— Да что вы, прекрасно! — И, понизив голос, добавил: — Всё равно вертелов не хватает.
За ланчем обсуждали газетные дела, проблемы со штатом, новые замыслы, старые ошибки. Квиллер с большим удовольствием слушал и давал советы, но под конец глянул на часы и сказал, что ему пора ехать в Фишпорт.
— А что ты там будешь делать?
— Хочу навестить пожилых дам, обитательниц «Тихой пристани». Одно из многих дел, которые я делаю для «Всякой всячины», причём совершенно бесплатно. Я появляюсь, пожимаю руки, говорю все полагающиеся слова и приобретаю друзей для газеты. Надеюсь, в редакции это оценят.
— А мне кажется, тебе нравятся пожилые дамы.
— Почему бы и нет? Я тоже им нравлюсь, — с легкомысленным видом ответил Квиллер, понимая, однако, что ему действительно интересны глубокие старики и старухи, и он догадывался почему.
Квиллер никогда не знал собственных бабушки и дедушки. Мать о них не рассказывала, а сам он слишком был занят в детстве своими делами, чтобы об этом расспрашивать. Его жизнь заключалась в том, чтобы играть в бейсбол, участвовать в школьных спектаклях, разгадывать шарады (что ему хорошо удавалось) и учиться играть на рояле (из-под палки).
Открытки ко дню рождения и подарки к Рождеству от бабушки и дедушки не приходили. Его семья состояла из подруг матери и родителей Арчи Райкера. Папа Райкер был для него отцом, другого он не знал. Теперь Квиллер часто думал о своих предках. Кто они? Где жили? Почему мать никогда о них не рассказывала? Можно ли их отыскать? В Пикаксе было Генеалогическое общество, наверняка там знают, как за это взяться.
Обо всём этом Квиллер думал по пути на встречу. Не успев опомниться, он доехал до деревни Фишпорт, и вот уже впереди возвышается внушительный особняк под названием «Тихая пристань».
«Тихая пристань» занимала трёхэтажный деревянный дом в викторианском стиле, с верандами, эркерами, балконами, фронтонами, башенками и «вдовьей дорожкой». В дни расцвета Мускаунти это был особняк корабельного магната; семьи тогда были большими, путешествовали медленно, а гости жили подолгу. На втором этаже было множество спален, в мансарде — комнаты для слуг. «Вдовья дорожка» представляла собой небольшую смотровую площадку на крыше, с затейливыми коваными железными перилами. Отсюда, сверху, члены семьи наблюдали за приближающимися парусниками, которые везли ценный груз; при этом их не оставляло беспокойство, виной которому были коварные скалы и рыскающие по озеру пираты.