— А почему ты решил отправиться на кладбище сегодня утром?
— Просто потому, — ответил внук усопшей, — что присутствие при погребении только лишь братьев Динглберри и экскаваторщика, закопавшего могилу, не очень почтительно по отношению к бабушке. Так ты поедешь? Я сейчас буду!
— Да, я прихвачу с собой пару яблок, — пообещал Квиллер.
Кладбище Хилтоп образовалось ещё во времена пионеров, когда семейства Гейджев, Гудвинтеров, Тривйльенов и других поселенцев хоронили своих родных в могилах по обе стороны от гребня холма. Силуэты памятников над их могилами вырисовывались на фоне неба по мере приближения к кладбищу.
По дороге Джуниор сообщал Квиллеру новости.
— Пикакс вчера снова проиграл матч Локмастеру всухую, пропустив четырнадцать мячей.
— Нам бы следовало бросить играть в футбол и заняться выращиванием картофеля, — резюмировал Квиллер.
— Ну, что чуланы в доме Гейджев? — поинтересовался Джуниор.
— Коко снова выволок из одного из них атрибут человеческой жизнедеятельности, каковой я в последний раз видел в фильме Фреда Астера. Этот кот постоянно что-то раскапывает в чуланах, а потом, пыхтя и надрываясь, тащит добычу под кухонный стол, где хранит свою коллекцию. Похоже, цель его жизни — постепенно очистить все чуланы.
— Их, конечно, надо рано или поздно очистить, — заметил Джуниор.
— Осторожней! — резко вскрикнул Квиллер.
У Джуниора была манера во время разговора смотреть в лицо собеседнику, из-за чего сейчас они едва не сбили оленя, неожиданно выскочившего на дорогу из кукурузных зарослей.
— Смотри за дорогой, Джуниор, а то как бы нам самим не переселиться на кладбище Хилтоп. — Они ехали мимо ферм и полей, и Квиллер спросил Джуниора, не знает ли он фермера-картофелевода по имени Гил Инчпот.
— Лично его — нет, а вот его дочь была моей постоянной партнершей на школьных вечеринках. Она единственная из девушек подходила мне по росту.
— Ну, теперь-то ты не коротышка, Джуниор. Теперь ты, скорее всего, тот, кого называют образцовым мужчиной в смысле роста.
— Вот спасибо. После твоих слов я чувствую себя так, словно во мне роста — все шесть футов.
Они вылезли из машины и, поднявшись на холм, подошли к гранитному обелиску, на котором было высечено имя семейства Гейджев. Со всех сторон обелиск окружали маленькие надгробия, среди них и возвышался прямоугольный холмик свежей земли, пока ещё безымянный и не обложенный дерном.
— Вот тут сейчас моя бабушка, — сказал внук, — я должен был переправить во Флориду её книги, но, честно говоря, закрутился с семейными делами. Теперь же твердо обещаю, что заупокойную службу я закажу именно такую, какую она просила.