Бродский вступил с нею в заговор.
* * *
Ну, ты попал!
* * *
Апологеты настаивают, что жизнетворчество — это и хорошо, и нужно, и повсеместно распространено, и Бродский пишет poet is a hero of his myth, будто поэту больше нечем заняться, будто без перекачки сил на формирование какой-то определенной, весьма красивой, рассчитанной и, соответственно, упрощенной и прямолинейной биографии потеряет что-то и поэт весь, целиком — хотя дело обстоит как раз наоборот, и, как это очень наглядно произошло в случае Ахматовой, природных ресурсов может не хватить, все уйдет на техническое обслуживание трубопровода. Вместо того чтобы реально согреть что-то своим небольшим, но — какой есть — теплым и светлым огоньком.
* * *
Женские штучки: не скрою от вас, должна сознаться. Женщина для Ахматовой — это тайна. «Вы сказали ему?» (кто у вас был первым). — Она (тихо-тихо): «Сказала». Не зря в этом письме она не удерживается и от уже переступающего простейшие границы хорошего вкуса: Затем я еще раз убеждаюсь, что женщине лучше кокетничать, когда она находится du bon cote de la quarantaine (по лучшую сторону сорокалетия), a не наоборот, а я, грешница…
А. Ахматова. Т. 3. Стр. 227
В феврале 1965 г. А.А. писала Г. П. Корниловой из Комарова: «Англичане настойчиво зовут в Оксфорд получить мантию, и вообще «все смешалось». (Р. Тименчик. Анна Ахматова в 1960-е годы. Стр. 252). Кто-то в Оксфорд действительно ее звал, раз она туда на самом деле ездила и мантию получала. Эти безличные «англичане», как «русские» в голливудских боевиках, — малокультурно, но так ведь — для малокультурных, кому для восхищения и достаточно будет, что англичане.
Читаем внимательно дальше — любая женщина будет заинтригована, услышав, что где-то «все смешалось». Видят подпускаемый туман и мужчины, даже ученые: Цитата из «Анны Карениной», может быть, косвенно подсвечивает второй план поездки — не «литературно-поэтический», а «лирический» (выдуманный, конечно, но все готовы верить, ведь это — Ахматова, как из-за нее всему не смешаться!), который подсказывал числовые заклинания «Пролога» с подчищаемой датой:
Гость из Будущего (профессор Исайя Берлин) проступает, как тень, на каменной стене. Икс (Анна Андреевна) садится, но, не открывая глаз, протягивает к нему руки и <…> бормочет (словцо намеренно снижает стиль — но ведь такое не снизишь!):
Знаешь сам, что не стану славить…
Он: До нашей первой встречи осталось еще три года.
Она: А до нашей последней встречи всего только год. Сегодня [2 апреля 1962] 28 августа 1963.
Он: Ты бредишь. Ты всегда бредишь. Что мне с тобой делать? И всего ужаснее, что твой бред всегда сбывается.