– Ты устала там?
Девчушка кивнула головой, а потом доверчиво пояснила:
– А мне сказаи: «Иди к папе, иди к папе!»… Вот я и тут.
– А… А кто сказал «к папе»?
– Ну, так баба сказава… И тетя еще…
– Понятно, – серьезно кивнул Овчаров. – А… А мама тебе не говорила?
– Не-а… – совсем по-взрослому вздохнула девочка. – Мама тока пвачет и говорит: «Не йвите мне уши!»
– Ага… – сообразил Семен. – Не рвите мне душу… А с кем вы живете-то сейчас? У кого?
– У тети Веы, – как маленькому поясняла девчушка. – Мы там, в дгугой комнате живем. Она говоит: «Живите скоко хотите, живите скоко хотите, вы мне не мешаете!», а я нискоко не хочу. Данька се вгемя евет, а мне говоят: «Поиггай с ним, чтоб он не пвакав». А он сигавно пвачет. А иггать не умеет. Он даже ходить не умеет! Зачем его токо годили?
– Ну, милая моя, – дернул головой Овчаров. – Зачем родили – это им виднее. Ты не переживай. Скоро мама устроит тебя в садик, будешь с ребятами играть… Надо только потерпеть немного.
– Мы с мамой уже устгоились… Токо сичас кагантин в садике. И мы дома…
– А мама… Она тоже в садике работает? – спросил Семен.
– Ну да, – солидно объясняла девочка. – Туда же одних деток не бегут, там надо, чтоб мама нянечкой габотала…
Ну ясное дело, в их городе проблема с детскими садами до сих пор номер один. Мамочки вынуждены либо нанимать няню, либо сидеть дома, либо устраиваться в садик, на маленькую зарплату… И как же они живут-то все вместе на такие крохи?
– Погоди-ка, Ксюш, – аккуратно посадил на стул девочку Семен, – я тебе сейчас включу игрушку… Смотри, какие маленькие домики…
– Ой! Кавова! И вошадь! – обрадовался ребенок.
– Ну да, здесь целая ферма…
Через какое-то время в компьютере развернулась целая жизнь. Семен с Ксенией кормили коров, покупали свиней, загоняли кур в курятник и совсем не слышали, что делается в другой комнате. А между тем там то повисала тишина, то вдруг шепотом разгорался спор.
Наконец в дверях появилась Зинаида Борисовна:
– Ксюша, детка, нам пора собираться, – ласково позвала она. – Пойдем домой уже.
Девчонка испуганно посмотрела на бабушку, потом на Семена и скривилась, удерживаясь от плача:
– Ба-аб… можно я еще маенько поиггаю, а? И Данька уснет.
– Ой, ну что ты такое говоришь-то, бесстыдница! – стушевалась бабушка. – Чем тебе Данька-то помешал? Вы ее не слушайте… Ксюша, давай собирайся!
– Да пусть она у нас побудет, – неожиданно предложил Семен. – А завтра… Завтра утром и заберете. Я на работу позвоню, скажу, что задержусь.
– Ну, а я вам что говорила! – тут же напомнила о каком-то своем разговоре Люське. – Пусть остается. Не у чужих же людей.