Гагик понимал, что он не дожил бы до сегодняшнего дня, если бы не Або. Або**, бывший зеленый берет из Форт-Брэгга, набиравший людей в диверсионные части чем-то выделил из строя этого угрюмого и молчаливого паренька с пылающими ненавистью глазами. Ему нужны были именно такие - молодые, фанатичные, готовые вгрызаться зубами в науку, которую он им преподавал - потому что времени учить нормально, так как учат американских зеленых беретов не было, фронт требовал людей, и он мог дать только самые основы. Но с Гагиком он занимался отдельно, иногда до глубокой ночи. Передвижение и маскировка в глубоком тылу, снайперское искусство, указание целей для артиллерии и авиации. И Гагик был способным учеником.
Сон уходил нехотя - трудно было возвращаться из сладкой темноты небытия в безжалостный свет утра. Несмотря на то, что солнце уже встало - в лощинах еще клубился сизыми комками туман и на пожухлой траве крупными каплями выпала роса. Там, где он устроился на ночевку, замаскировавшись как мог - было сыро и холодно.
Проснувшись, Гагик затрясся от холода, но большей частью - от голода. Он совершил ошибку - вышел в рейд, взяв сухпая всего на три дня, а сегодня был уже седьмой. Сухпай, даже растянутый - кончился вчера и есть было нечего. Вчера он едва подкрепил свои силы, набредя на виноградную лозу - в этом году, словно в насмешку над людьми и над творимым ими безумии был богатый урожай винограда, здесь не успел вырубить виноградники лысый пророк перестройки и старинные каменные подвалы были полны бочками, некоторые из которых закладывались еще в царские времена. Коньячный спирт, один из главных источников дохода Карабаха приходился к делу: самые старые, ценные коньячные спирты принимали внутрь, менее ценные, десяти-пятнадцати лет выдержки и младше использовали при наркозах, заправляли им машины.*** У Гагика было две фляги, одна с водой ее к счастью здесь не так сложно добыть, родников много, вторая же - с коньячным спиртом чуть ли не пятидесятилетней выдержки - если судить по надписям на бочке, из которой он ее наполнял. Чтобы немного согреться и забыть про голод, Гагик открыл вторую флягу, смочил губы в драгоценной, цвета мореного дерева влаге, пропустил немного внутрь. Коньячный спирт обжег небо, блаженной волной провалился внутрь.
Все, хватит. На голодный желудок - и глотка хватит, чтобы окосеть.
Проблему с голодом тоже можно было решить. Ели кошек, собак, домашнюю скотину, где она еще осталась - а кое-кто по слухам - ел и мясо людей. Вчера Гагик наткнулся на труп собаки, напополам перерезанный осколком, а человеческие трупы попадались тут постоянно, в том числе свежие. Но он никак не смог пересилить себя и предпочел остаться голодным. Про себя он решил, что если сегодня не удастся чем-то поживиться - то он еще раз сходит на лозу, даже рискуя жизнью - в тех местах были азербайджанские снайперы. Собак он есть не будет, он не азербайджанская собака, жрущая падаль.