А Глеба еще, помнится, перетягивал жгутами молоденький белозубый сержант из знаменитой на весь Афган «лошкаревки», легендарная в своем роде личность.
Его, «срочника», слушали и побаивались даже бывалые офицеры.
Потом, говорят, погиб.
В Паншере, там была жуткая мясорубка.
Вот так-то.
А вы говорите – сволочь.
Хотя, конечно… не без этого…
Не мы такие, как говорится.
Жизнь такая.
Собачья…
Глеб вздохнул, подмигнул Ленке, потушил сигарету и отправился наверх, туда, где и располагалась эта самая, многим непонятная и многими тайно и явно ненавидимая коммерческая дирекция.
…В приемной у дяди Федора Глеб поначалу даже слегка обалдел.
Кашин всегда выбирал секретарш из самых отъявленных старых грымз, одна страховиднее другой.
По принципу: чем страшнее, тем моднее.
Причина была проста: «львивяночка» Галка была существом неистребимо ревнивым, вплоть до самой настоящей патологии. То, что Федя ей ни разу в жизни не изменял, и об этом знала и говорила, наверное, вся Москва, как ни странно, только еще больше усиливало ее подозрения.
А тут – просто эфирное создание какое-то.
Не в смысле, разумеется, того эфира, откуда сам же Глеб со товарищи вываливал тонны дерьма на головы обалдевших обывателей.
А того, где живут цветочные эльфы и трепещут прозрачными крылышками прочие, как их там, сильфиды.
Художник, кстати, однажды на актерской пьянке, организованной Нелькой, выдал: «сифилиды».
Чему все общество долго и весьма искренне радовалось.
Нда-с…
Создание, впрочем, никак на Глеба не прореагировало, продолжая заниматься усиленной полировкой ногтей.
Держать здесь эту красотку, судя по всему, к тому же, непроходимо тупую, можно было только с одной-единственной целью.
Угу.
Прогнило что-то в Датском королевстве…
Ой, прогнило…
Глеб с важным видом прошествовал мимо создания и без стука открыл дверь кашинского кабинета.
Надо было отдать дяде Федору должное – устроился он со вкусом. Огромный кабинет, большой стол для совещаний, еще один стол – хозяйский, письменный. Журнальный столик в углу, рядом с ним дизайнерский двухподушечный диван светлой кожи, два кресла.
На стене – портрет Президента, беседующего о чем-то важном с Главным в неизбежном обществе уже, кажется, вечного министра печати и информации.
Дверь в приемную украшает красивая латунная табличка: «Федор Кашин, заместитель коммерческого директора по рекламе и специальным проектам».
Знающий человек будет долго смеяться.
С тех пор, как Канал продал эксклюзивные права на размещение рекламы «Видео Интернешнл», директорствовать Феде оставалось разве что над таинственными «спецпроектами».