Глеб хмыкнул.
– Если вам верить, то, уж конечно, не быдло. Просто соль земли какая-то, а не фанаты футбольного клуба. Вы меня для этого пригласили?
Князев раскатисто расхохотался.
– Нет, ну что вы…
И приглашающе махнул рукой в сторону столика.
– Разумеется, спартаковские фанаты – не соль земли. Среди нас всякие встречаются. И быдло пэтэушное тоже имеет место быть. Правда, не здесь. У них на европейские выезда элементарно денег не хватает. Обычный срез нашего российского общества. Все профессии, все нации. Вот только сексуальных меньшинств нету. Их здесь… э-э-э… недолюбливают.
Глеб пожал плечами.
– Я их тоже недолюбливаю. Но это не делает меня футбольным фанатом. И все-таки, зачем вам понадобилось это представление?
Князь снова рассмеялся, потом неожиданно закашлялся. Сделал глоток минералки, махнул рукой.
– Поняли? И чудненько… В общем-то, просто так, посмотреть на вашу реакцию. Вы ведь никогда не интересовались молодежными субкультурами?
– Да, и даже, в отличие от вас, не изучал посредством внедрения, – парировал Ларин.
Князь фыркнул.
– Да бросьте. Представляю, что вам про меня нарассказали. Я за «Спартак» с начала восьмидесятых болею, для меня каждый поход на стадион – дрожь в коленках. И большинство этих ребят – действительно мои друзья. Не скрою, не старинные. Знаете, почему?
Глеб опять пожал плечами.
– Просветите.
Князь глубоко, до ямочек на щеках, затянулся, коротким тычком затушил сигарету в пепельнице, прикурил новую. Несмотря ни на что, он Глебу откровенно нравился.
У них даже привычки были похожие.
– Просвещаю. Вот вы, известный журналист, человек успешный, никогда не чувствовали одиночества?
Глеб покачал головой, пожевал губами, поискал глазами сонного официанта, махнул тому рукой.
– Ну и вопросики вы задаете… Да еще с утра. Ничего, что мы с вами на брудершафт не пили?
Князь усмехнулся, кивнул понимающе.
– Все правильно. Испытывали. И не раз. Небось, объясняли себе, что такова суть таланта, такова цена успеха. Завистники, блин, задолбали. Да ничего подобного! В нормальном, давно структурированном обществе таких вопросов не возникает. Разве что у гениев, большей частью – непризнанных, да у шизофреников. Но мы-то с вами – не то и не другое. Обычные, в меру талантливые персонажи. А одиночества – выше крыши. К чему бы это?
В этот момент к ним наконец-то подошел официант, и Князь заказал виски.
Глеб, который хотел всего лишь кофе, подумал и присоединился к заказу.
Князь глянул на него слегка неодобрительно.
– Вы же, кажется, за рулем? Впрочем, это не мое дело, вы мальчик взрослый. Так вот, наше одиночество – всего лишь продукт эпохи. Эпохи перемен. Настоящие друзья – только друзья детства, юности. Но наши с ними дороги разошлись. Вы никогда не ходили на встречи одноклассников? И не ходите, удручающее зрелище. Ребята, которых вы помните блестящими, талантливыми, полными надежд… Да… гкхм… наверное, не стоит об этом… слишком грустно. А мы с вами – добились, прорвались. Круг распался. Вот и дружим, точнее, пытаемся – с равными себе. С коллегами по работе, по бизнесу. У нас в рекламе очень жесткая конкуренция, а люди, возглавляющие различные структуры, дружат. Пытаются обскакать, где-то обмануть друг друга, но дружат. Хотя это все равно, сами понимаете, – обманка, эрзац…