Ленка не выдержала:
– Слушай, извини, это, конечно, не мое дело… что-то случилось?
Глеб пожал плечами:
– Да нет вроде…
Скворцова отобрала у него сигарету, сделала две быстрые затяжки, вернула.
– Вы не понравились друг другу?
– Почему же, – Глеб глубоко затянулся, – наоборот.
Ленка поцокала языком, встала, долила ему кофе из турки.
– Тогда чего ты такой смурной?
Глеб досадливо помотал головой.
– Сам не пойму. Знаешь, по моему, он меня сделал. Как мальчишку…
Ленка порывисто метнулась к нему, обхватила руками его голову, прижала к не умещающимся под тонкой рубашкой идеальным полушариям груди.
Несмотря на напряженность и ответственность момента, Ларин почувствовал, что у него – встает.
– Дурак ты, Глеб. Ой, какой дурак… Князю проиграть не стыдно, на то он и Князь. Да и не проиграл ты ему пока, просто не готов был. Так, разведка боем… Еще сочтетесь…
Потом так же порывисто отстранилась, взлохматила его и так непокорные волосы, поглядела внимательно сверху вниз.
Бугорок на джинсах вырос уже весьма ощутимо.
Можно сказать – не бугорок уже, а целый бугор.
Бугрище.
– Ой, а это что у нас такое? Та-а-ак… Меня, кажется, и вправду любят… А ну-ка, мальчик, проверь-ка, что у меня есть под рубашкой? Да проверь-проверь, не стесняйся…
…Потом они, запыхавшиеся, долго курили в спальне.
Ехать на работу откровенно не хотелось.
Чтобы избавиться от этой сладкой истомы, пришлось еще раз варить кофе.
На сей раз делать это подрядился Глеб.
Все-таки, варить кофе – мужское занятие. А женское – ждать этот самый кофе.
В постели.
Напиток, слава Богу, получился что надо: горячий, крепкий, густой. С правильной, чуть заметной на языке (но, упаси Господи, не в гортани) кислинкой.
Пили, причмокивая.
Умиротворенно так пили.
Наконец Глеб не выдержал:
– Слушай, меня вот что занимает. Этот Князь – он вправду фанат «Спартака» или просто рисуется?
Ленка пожала плечами.
– Порисоваться он, конечно, любит. Он вообще себя, ненаглядного, любит нежно и бескорыстно. Но тут – вроде всерьез. Он одно время даже драться ездил: знаешь, у них бывает – договариваются двадцать на двадцать, или там, тридцать на тридцать где-нибудь в укромном месте и получают удовольствие. Бойцовский клуб. Мне этого не понять. Он, кстати, вообще здорово дерется, ко мне однажды азер в ресторане пристал, так Димка его только один раз ударил – и все…
Глеб усмехнулся.
– Он, этот азер, что, один был? Редкая птица, однако… Они обычно, когда по одному – народ довольно мирный…
Ленка хихикнула.
– Ага, один. Жди… Их там человек семь было. Остальных охрана нейтрализовала…
– Ну, с охраной-то проще, конечно. Такие два бугая…