– Лоуренс, распусти еще немного, будь лапочкой, – ласково попросила она, явно рассчитывая на то, что импресарио смягчится и не будет напоминать о их недавнем споре.
Он усмехнулся и быстро распустил корсет на максимально возможную ширину. Фелиция вновь принялась за гаммы, словно и думать забыла о существовании корсета, ставшего предметом скандала. Лоуренс знал, что важнее пения для его подопечной нет ничего. Как только она набирает в легкие воздух, чтобы запеть, все вокруг становится ей безразлично. Есть только она и музыка.
Лоуренс довольно кивал головой, вслушиваясь в пение Фелиции. Сегодня она явно была в ударе. Помог распущенный корсет? Или все же пять уроков с маститым преподавателем, которые Лоуренс буквально вымолил?
Он усмехнулся, вспоминая, как ловко мэтр осадил Фелицию, страдающую звездной болезнью в запущенной форме. Спокойно и обстоятельно он объяснил певице, почему она поет отвратительно и какие глупые ошибки при этом делает. Лоуренс искренне завидовал пожилому маэстро, сам он предпочитал не обращать внимания на заскоки Фелиции. На самом деле звездная болезнь приносила некоторую пользу. Лоуренс давно понял простую вещь: как человек себя преподносит, так его и принимают. Подать себя Фелиция умела, как никто другой. Быстро осознав, что ее голос является уникальным, Фелиция задрала нос выше неба, и всем пришлось смириться с мыслью, что появилась новая Звезда, именно с большой буквы. Кто знает, как долго Фелиция Лебьен добивалась бы того же одной упорной работой?
Справедливости ради следует сказать, что работать Фелиция тоже умела. Она понимала, что голос, данный Богом, еще не все и, если его не развивать, тебя быстро щелкнут по носу. Она могла как одержимая заниматься восемнадцать, а то и двадцать часов в сутки, прерываясь лишь потому, что преподаватели начинали молить о пощаде. Правда, у итальянского маэстро о пощаде первой взмолилась дива. И всего-то через четыре часа. Кажется, Лоуренс знал заветную мечту Фелиции: взять еще хотя бы урок у «занудного старикашки, впавшего в маразм».
– Нет, все-таки я выгляжу как корова! – пропела Фелиция, ловко поменяв слова в арии из «Травиаты».
– Смотри, запомнишь и так споешь, – предостерег ее Лоуренс. – Выглядишь ты отлично, не отвлекайся.
С удивительной покорностью Фелиция кивнула и вернулась к упражнениям. Это было последнее выступление ее мирового турне, нужно выложиться на все сто. Токио, Пекин, Москва, Вена, Гамбург, Париж, Лондон… Фелиция уже не могла вспомнить все посещенные города! И вот наконец Милан, мечта всех оперных певцов «Ла Скала». И везде успех, может, не всегда оглушительный, но достаточный, чтобы сменить статус восходящей звезды на статус звезды путеводной. И все это в неполных тридцать лет!