– Пятеро. – В голосе Фелиции не слышалось особенной радости или нежности.
– У вас напряженные отношения?
– А как ты думаешь? Мама все время посвящала мне и только мне. Конечно, остальным это не нравилось, но не спорить же с мамой! Попадало мне, а я была слишком гордой, чтобы жаловаться, да и ни к чему хорошему эти жалобы не привели бы. К тому же отец в глубине души был на стороне братьев и сестер. Впрочем, его тоже легко понять…
– Знаешь, мне кажется, что после такого ты должна была возненавидеть пение.
– А я и ненавидела. Боже, если бы ты знал, как я ненавидела сольфеджио, гаммы, упражнения, особенно в тринадцать лет! Мне хотелось быть как все: ходить на свидания, шушукаться в туалете о мальчишках… Что еще там делают девчонки тринадцати лет?
– Не знаю, я шушукался о девчонках, – улыбнулся Уильям.
Фелиция благодарно сжала его руку и улыбнулась в ответ.
– Почему же ты все-таки выбрала оперу? – Уильяму действительно было интересно. Он уже понял, что обречен интересоваться всем, что связано с Фелицией…
– Я пыталась бунтовать, но привычка подчиняться матери была гораздо сильнее, да и у родных я не находила поддержки, а друзей у меня не было. К тому же в восемнадцать, перед самыми выпускными экзаменами в школе, я вдруг поняла, что умею только петь. Экзамены я сдала еле-еле, даже подозреваю, что на многое педагоги закрыли глаза, понимая, что мне прямая дорога в колледж искусств. Гормоны поутихли, но злость осталась, и тогда я решила доказать всем вокруг, что мама была права, что я стану известнейшей оперной певицей…
– А дальше?
– Дальше был колледж, курсы, работа в провинциальном театре, нервные срывы, а потом мне все надоело, и я решила уехать в Нью-Йорк. Поставила себе условие: если в течение полугода у меня ничего не получится, окончу курсы и пойду к кому-нибудь секретарем или стану учителем музыки.
– Совсем как твоя мать…
– Да, я прекрасно понимала, что именно так мама и сдалась, но сил уже не было. Слава богу, я встретила Лоуренса. Как бы иногда я ни ругалась с ним или на него, он мой ангел-хранитель. Все же артист должен заниматься искусством, а всем остальным – его импресарио.
– Мама, наверное, очень гордится тобой?
– Наверное. – Фелиция пожала плечами и отвернулась. – Я не виделась с ней почти пять лет.
– Почему?! – удивился Уильям.
– Тяжело понимать, что собственная мать лишила меня детства. Знаешь, Уильям, я ведь всего один раз была в кинотеатре с ровесниками на фильме ужасов. И то потому, что бабушка заболела и мама поехала к ней, а меня с собой взять не смогла. – Фелиция помолчала. – Зато ты, наверное, прекрасный сын.