Но так и не осознал, чего хочет на самом деле.
Уильям горько усмехнулся и сел на ту самую скамеечку, где Фелиция давала отдых уставшим ногам. Он прикрыл глаза и предался воспоминаниям.
Вот они идут из кинотеатра. На небе уже высыпали бриллианты звезд, но неоновый свет реклам превращает день в ночь. Они идут, держась за руки. Фелиция, еще совсем недавно бледная от страха, теперь заливисто смеется, и на ее щеках играет румянец. Она чуть обгоняет Уильяма, останавливается и заглядывает ему в глаза.
– Помнишь, ты как-то спросил, зачем я ношу туфли на высоком каблуке? – спрашивает она.
– Помню, – кивает Уильям.
– Кажется, я нашла ответ! – Фелиция запрокидывает голову и звонко смеется. Несколько человек на улице оглядываются на нее, и на их лицах тоже появляются улыбки. Наверное, со стороны они смотрятся очень красивой парой. – Хочешь услышать? – вновь задает она вопрос.
– Очень!
– Высокие каблуки нужны, чтобы можно было посмотреть мужчине в глаза и не сломать при этом шею!
Фелиция вновь смеется, и Уильям начинает смеяться вместе с ней. Да, он выше Фелиции, и даже на каблуках ей приходится задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Если хочешь, я могу наклониться, – предлагает Уильям.
– Ни к чему. Я вчера видела чудесные босоножки, там каблук еще выше.
Фелиция тепло улыбается ему и разворачивается. Теперь она чуть ближе, Уильям остро чувствует ее теплое плечо через тонкую ткань рубашки. Идти так очень неудобно, но ни он, ни она не хотят отодвигаться.
– Одно плохо – ноги устают просто ужасно! – жалуется Фелиция и осматривается. – О! Смотри, парк! Там должны быть скамейки. Давай немного посидим…
– Конечно, – соглашается Уильям.
Скамеек вокруг достаточно, и большинство пустые, но в этой части парка слишком много света и людей. Сейчас им хочется побыть наедине. В самом конце тенистой аллеи стоит пустая, немного перекошенная скамейка, и Фелиция тут же тащит Уильяма к ней.
– Боже, как же хорошо! – вздыхает она, почти падает на скамейку и сбрасывает босоножки.
– Если хочешь, я донесу тебя домой на руках, – предлагает Уильям шутливым тоном.
В глубине души он даже надеется, что Фелиция примет эту игру и согласится. Так хочется получить достойный повод, чтобы обнять ее, почувствовать тепло ее тела, прикоснуться к мягким изгибам, вновь ощутить ее божественный запах…
– Мне хватит и небольшого отдыха! – смеется Фелиция. – Не хочу привыкать к рукам. Ты же не сможешь носить меня всю жизнь…
– Почему бы и нет, – делано равнодушно говорит Уильям.
Фелиция поворачивается к нему, и он понимает, что сейчас утонет в этих прекрасных голубых глазах. В вечерних сумерках они кажутся фиалковыми.