Во все время этой шумихи, путаницы, неурядиц и откровенной лжи Стефан открыто ее поддержал. Он авторитетно защищал трезвость ее рассудка и здравость ума, никак не опровергая ее версии происшедшего. Случись все это с ним, ей было бы очень трудно поверить в истинность его рассказа.
— Я надеюсь, что, — она наконец-то обратилась к дочери, — никто не узнает о нашем приезде сюда. А если все-таки это обнаружится, то вряд ли кто-нибудь рискнет забраться так далеко для интервью.
— Бабушка говорит, что людям уже все это неинтересно, — сказал Джеф.
— Думаю, она права.
— С тех пор как репортеры приезжали сюда и заявили, что на поле нет никаких следов посадки космического корабля.
Линдсей смотрела на вздымавшиеся волны.
— Я знала, что они ничего не найдут, Джеф. То, что со мной произошло, было случайностью. Люди на корабле не ожидали, что их увидят, и не хотели этого. И конечно, они предусмотрительно уничтожили все следы своего пребывания.
— Я верю тебе, мамочка.
Она обернулась и потрепала его по голове.
— Я знаю, и не думай, что я не благодарна тебе.
— Насколько благодарна?
— Ну... не настолько, чтобы увеличить твои карманные деньги.
Линдсей обняла детей, так как паром уже причаливал. Затем все вместе они спустились на главную палубу за своей машиной.
Через полчаса они уже ехали по короткой дороге к дому. Летом паром ходил каждые полчаса до самой полуночи. Но большинство путешественников, пользовавшихся паромом, имели велосипеды или брали напрокат тележки для гольфа, чтобы ездить по асфальтированным дорогам острова длиной всего пятьдесят миль.
Обычно Линдсей привозила фургон с продуктами на все лето, но, припарковав его у дома, она им не пользовалась до самого отъезда с острова. Прелесть пребывания на острове заключалась в медленном, размеренном ритме жизни.
С самого начала этот коттедж стал для Линдсей настоящим домом. Дети тоже любили его. Стефан же был всегда слишком занят, и за все лето едва ли набиралось несколько дней, которые он проводил здесь с ними.
— Кто это? — Мэнди указала в окно на человека, копавшегося у клумбы на краю их лужайки. Эта клумба принадлежала обитателям ближайшего к ним дома — их разделяло примерно полквартала.
— Я не знаю. — Линдсей подняла руку, приветствуя незнакомца, и обогнула лужайку.
Мужчина тоже махнул рукой в ответ. Линдсей успела заметить только копну русых волос и широкие плечи незнакомца.
— Что случилось с Рэндолфами? — Джеф широко открыл окно и постарался высунуть голову как можно дальше, чтобы посмотреть назад.
— Они просто арендовали коттедж. Кажется, теперь он принадлежит этому человеку и его семье. Может быть, Рэндолфы приедут позже.