Девушка зажмурилась.
— Только подумать, пока я прохлаждалась в Америке, ты ждал меня здесь, — пробормотала она. — Если бы я знала…
— Я не в обиде, — улыбнулся он. — У меня было время улучшить мой безобразный французский. Теперь мы с Шарлем без труда понимаем друг друга…
Эми хихикнула.
— Но больше всего я боялся, — продолжил Декстер, — что ты не станешь меня разыскивать. Прочитаешь первое послание и выкинешь его в урну.
— Я бы все равно узнала, что ты в деревне, — рассудительно заметила Эми.
— Это совсем другое, — упорствовал Декстер.
— Да, — кивнула девушка с улыбкой, вспомнив свою лихорадочную беготню. — Никогда не думала, что ты можешь так изысканно выражать свои мысли.
— О, у меня масса достоинств, — прищурился Декстер. — Ты о них и не знала или забыла за четыре года.
— Неужели? — усмехнулась Эми.
— Несомненно, — авторитетно заявил он, придвигаясь поближе к девушке. — И я горю желанием поскорее напомнить тебе о них…
Эми тихо рассмеялась. Декстер обнял ее, и хотя дождь за окном пошел еще сильнее, ни он, ни она уже не слышали, как жестяные подоконники прогибаются под потоками воды.
После отъезда Декстера Вайолет проплакала всю ночь. Судья несколько раз стучался в дверь ее комнаты, но она не пожелала открыть ее и принять родительское утешение. Судья не настаивал — девочке нужно выплакаться. У него самого было предостаточно поводов для размышления. Надо было придумать, как лучше защитить репутацию Вайолет и заткнуть рты сплетникам.
Судья посоветовался с женой. В щекотливых ситуациях он привык полагаться на его здравый смысл.
— Я завтра же напишу всем письма о том, что свадьба отменяется, — сказала миссис Ченнинг, немного подумав. — Естественно, с извинениями. А потом нам нужно будет притворяться, что мы ужасно сердиты на Вайолет.
— Почему? — не понял судья.
— Потому что она самовольно разорвала помолвку и отказалась выходить замуж за Декстера, — ответила она. — Опозорила уважаемую семью Льюисов, упрямая девчонка. Но поделать мы ничего не смогли…
— Ты думаешь, в это ктонибудь поверит? — нахмурился судья. — Декстер уехал, бросил ее.
— Нет, он уехал, потому что она разбила его сердце, — авторитетно заявила миссис Ченнинг. — Если мы будем упорствовать, то всех убедим. Правда, Захарии Льюису надо будет подыграть нам…
— Тогда все пропало, — загрустил судья. — Захария ни за что не станет ломать комедию.
— Еще как станет. — Миссис Ченнинг хищно прищурилась. — Захария наверняка чувствует себя виноватым перед нами. Сынок улизнул, оставив папочку расхлебывать кашу, так что никуда старый Льюис не денется.