— Теперь вспомнил.
У меня тогда, после смерти Марии, некоторое время жутко дергалась щека. Врач-невролог из Медцентра Джонса Хопкинса сказал, что это может со временем пройти, а может продолжаться долгие годы. Это расстройство продолжалось чуть больше двух недель и помогло мне, как ни парадоксально, в работе. Задержанные тряслись от страха, когда я их допрашивал в «обезьяннике».
— Ты же тогда только и думал, как поймать убийцу Марии, Алекс. Именно тогда ты и стал настоящим детективом. Во всяком случае, я так считаю. Именно тогда ты научился сосредоточиваться на главном. Вот так ты и стал Победителем Драконов.
Я чувствовал себя так, словно оказался в исповедальне. А Джон Сэмпсон — мой духовник.
— Я хотел забыть о ее убийстве, отрешиться, не думать о нем все время, поэтому, наверное, и навалил на себя массу дел. И дети на мне, и работа.
— Так ты и теперь тоскуешь? И все еще не прошло? Или почти прошло?
— Честно? Не знаю, Джон. Сам пытаюсь понять.
— А что, если мы и на этот раз не поймаем Салливана? Если он опять от нас уйдет? Или уже ушел?
— Думаю, мне все равно будет немного легче. Да, Мария умерла. — Я замолчал. — Не думаю, что это была моя вина. Ну что я мог сделать, когда в нее попала пуля?
— Да… — протянул Сэмпсон.
— Да… — эхом повторил я.
— Но до конца ты в этом не уверен, так?
— Не на все сто. — Я засмеялся. — Может, если мы поймаем его сегодня… Может, если я вышибу ему напрочь мозги. Вот тогда мы точно будем в расчете.
— За этим мы сюда и явились, мой милый! Чтобы вышибить ему мозги!
Тут в боковое окно машины кто-то постучал, и я потянулся за пистолетом.
— А этот что тут делает?! — спросил Сэмпсон.
Рядом с машиной, с моей стороны, стоял не кто иной, как Тони Муллино. Действительно, как он здесь оказался, в Монтоке?
Я медленно опустил стекло, рассчитывая это выяснить.
— А вместо меня тут мог оказаться Салли, — сказал Тони, склонив голову набок. — Тогда вы оба были бы уже трупы, если бы это был он.
— Нет, это ты был бы труп, — сказал Сэмпсон. Он медленно улыбнулся Муллино и показал ему свой «глок». — Я уже давно заметил, что ты сзади подходишь. И Алекс тоже.
Я его не видел, но было приятно сознавать, что Сэмпсон по-прежнему меня прикрывает, потому что сам я, наверное, слегка расслабился — а такое может кончиться пулей в спину. Или чем-нибудь похуже.
Муллино потирал руки от холода.
— Холодина нынче, как на полюсе, — сказал он. Подождал, потом повторил: — Я говорю, что холодрыга стоит дикая, так недолго и в ледышку превратиться.
— Давай в машину, — сказал я. — Залезай.